Не бодрствуя сердцем, мы с вами едва ли...
Не бодрствуя сердцем, мы с вами едва ли
Достигнем того, о чём страстно мечтали.
Не бодрствуя сердцем, мы с вами едва ли
Достигнем того, о чём страстно мечтали.
— Свободна ли Ваша воля?
— Вы знаете, как говорил Чапаев в известном анекдоте: «Я себе такую гадость даже представить не могу». У меня нет никакой воли, которую я ощущал бы непосредственно, как язык или руку. Воля — это интерпретация, а свобода воли — это интерпретация интерпретации. На самом деле, ничего подобного не существует.
Случайный, сонный взгляд на циферблат
напомнит нечто, тикавшее в лад
невесть чему, сбивавшее тебя
с привычных мыслей, с хитрости, с печали,
куда-то торопясь и торопя,
настолько, что порой ночами
хотелось вдруг его остановить
и тут же — переполненное кровью,
спешившее, по-твоему, любить,
сравнить — его любовь с твоей любовью.
Любовь может обойтись без взаимности, но дружба — никогда.
Любовь — это бесценный дар. Это единственная вещь, которую мы можем подарить и всё же она у тебя остаётся.
Самая большая привилегия, которая дана человеку свыше — быть причиной добрых перемен в чьей-то жизни.
Чем дальше в лес, тем больше дров.
Любовь следует измерять не так, как измеряют её молодые, то есть по силе страсти, но по её верности и прочности.
Отчаяние бывает лишь тогда, когда есть ожидание. Ничто не может привести меня в отчаяние: я ничего от вас не жду.
Не в том беда, что наглой челяди
Доступен жирный ананас,
А в том, что это манит в нелюди
Детей, растущих возле нас.
Искусство воина состоит в сохранении равновесия между ужасом быть человеком и чудом быть человеком.
Впереди стада идёт круторогий баран с колокольчиком. Овцы уверены, что он знает куда их ведёт. А баран всего лишь желает быть впереди: не пыльно и хороший выбор травы.
Два уха, а рот один, и у того две службы: больше слушай, меньше говори.
Гораздо более важно то, что ты думаешь о самом себе, чем то, что другие думают о тебе.
Искусство — божественная игра. Эти два элемента — божественность и игра — равноценны.