Те, кто не рассуждают — фанатики, те, кто не могут — дураки, а те, кто не осмеливаются — рабы.
Те, кто не рассуждают — фанатики, те, кто не могут — дураки, а те, кто не осмеливаются — рабы.
Те, кто не рассуждают — фанатики, те, кто не могут — дураки, а те, кто не осмеливаются — рабы.
Совсем не знак бездушья — молчаливость. Гремит лишь то, что пусто изнутри.
Мои книги — вода; книги великих гениев — вино. Воду пьёт каждый.
Не бросайте животных... прошу вас, они самые преданные и любят вас независимо от того, кто вы и сколько у вас денег.
О, светлый голос, чуть печальный,
слыхал я прежде отзвук твой,
пугливый, ласково-хрустальный,
в тени под влажною листвой,
и в старом доме, в перезвоне
подвесок-искорок... Звени,
и будут ночи, будут дни
полны видений, благовоний;
забуду ветер для тебя,
игравший в роще белоствольной,
навек забуду ветер вольный,
твой лепет сладостный любя...
Очарованье звуковое,
не умолкай, звени, звени.
Я вижу прошлое живое,
между деревьями огни
в усадьбе прадеда, и окна
открыты настежь, и скользят,
как бы шелковые волокна,
цветные звуки в тёмный сад,
стекая с клавишей блестящих
под чьей-то плещущей рукой
и умолкая за рекой,
в полях росистых, в синих чащах.
Когда жена попросит норку,
Столь важный миг не упускай.
Иди во двор, бери лопату,
Копай!
Странное дело. Самые естественные вещи вгоняют человека в краску, а подлость — никогда.
Победа порождает ненависть; побеждённый живёт в печали. В счастье живёт спокойный, отказавшийся от победы и поражения.
В колчане дьявола нет лучшей стрелы для сердца, чем мягкий голос.
Человек познаёт сам себя только в той мере, в какой он познаёт мир.
Пусть говорят мне что угодно, чтобы причинить мне боль. Слишком мало знают они меня, чтобы быть в курсе, что действительно делает мне больно.
Было бы болото, а жабы будут.
Грустно-грустно и чуть устало
Ты ушла в закатную тьму.
И на все мои: «Почему?»
Ни словечка мне не сказала.
Только ветер шепнул морозно:
— Не ищи в ней причину зла!
Если б ты пожелал серьёзно,
Нет, ни как-нибудь, а серьёзно
Никуда б она не ушла.
Как волны набегают на каменья,
И каждая там гибнет в свой черёд,
Так к своему концу спешат мгновенья,
В стремленьи неизменном — всё вперёд!
Родимся мы в огне лучей без тени
И к зрелости бежим: но с той поры
Должны бороться против злых затмений,
И время требует назад дары.
Ты, Время, юность губишь беспощадно,
В морщинах искажаешь блеск красы,
Всё, что прекрасно, пожираешь жадно,
Ничто не свято для твоей косы.
И всё ж мой стих переживёт столетья,
Так славы стоит, что хочу воспеть я.
Я дышу, и значит — я люблю!
Я люблю, и значит — я живу!