Наполнив жизнь соблазном ярких дней...
Наполнив жизнь соблазном ярких дней,
Наполнив душу пламенем страстей,
Бог отреченья требует: вот чаша —
Она полна: нагни — и не пролей!
Наполнив жизнь соблазном ярких дней,
Наполнив душу пламенем страстей,
Бог отреченья требует: вот чаша —
Она полна: нагни — и не пролей!
Не прав, кто думает, что бог неумолим
Нет, к нам он милосерд, хотя мы и грешим,
Ты в кабаке умри сегодня от горячки,
Сей грех он через год простит костям твоим.
Старик, моливший золотую рыбку,
Свершил, пожалуй, главную ошибку:
Ему бы жадной бабке не служить
И не просить корыто и дворянство,
Боярский дом и сказочное царство,
А новую старуху попросить!
Сумеет грудь носить страданье тихо,
Но радости безмолвно не снесёт.
Чем более мы холодны, расчётливы, осмотрительны, тем менее подвергаемся нападениям насмешки. Эгоизм может быть отвратительным, но он не смешон, ибо благоразумен. Однако есть люди, которые любят себя с такой нежностью, удивляются своему гению с таким восторгом, думают о своём благосостоянии с таким умилением, о своих неудовольствиях с таким состраданием, что в них и эгоизм имеет смешную сторону энтузиазма и чувствительности.
И в самых пустых головах любовь нередко преострые выдумки рождает.
Пахнет гарью. Четыре недели
Торф сухой по болотам горит.
Даже птицы сегодня не пели,
И осина уже не дрожит.
Стало солнце немилостью Божьей,
Дождик с Пасхи полей не кропил.
Приходил одноногий прохожий
И один на дворе говорил:
«Сроки страшные близятся. Скоро
Станет тесно от свежих могил.
Ждите глада, и труса, и мора,
И затменья небесных светил.
Только нашей земли не разделит
На потеху себе супостат:
Богородица белый расстелет
Над скорбями великими плат».
Человек о многом говорит интересно, но с аппетитом — только о себе.
То, что мы испытываем, когда бываем влюблены, быть может, и есть наше нормальное состояние. Влюблённость указывает человеку, каким он должен быть.
Казино. Под утро. Заходит шикарная женщина и подходит к рулетке:
— Хочу сыграть, но у меня есть одна особенность — мне везёт, когда я играю в обнажённом виде... Можно?
— Конечно! — просыпаются крупье.
Дамочка обнажается, крупье запускает шарик...
— Урррааа! Дорогие мои, хорошие! — женщина целует и обнимает крупье, одевается, меняет выигранные фишки на деньги и уходит.
Ошарашенный крупье по-прежнему стоит у стола и говорит коллеге:
— Да уж, везёт некоторым. Кстати, а что выпало?
— Блин! А на что она ставила?!
Мы — послушные куклы в руках у творца!
Это сказано мною не ради словца.
Нас по сцене всевышний на ниточках водит
И пихает в сундук, доведя до конца.
Не надо смешивать смелость с наглостью и грубостью: нет ничего более несходного и по своему источнику, и по результату.
Каждый нормальный человек на самом деле нормален лишь отчасти.
Степень близости людей определяется уютностью молчания.
Два молчания не могут оставаться двумя... они становятся одним.