Против меня был целый мир — и я один...
Против меня был целый мир — и я один. Теперь мы вдвоём, и мне ничего не страшно.
Против меня был целый мир — и я один. Теперь мы вдвоём, и мне ничего не страшно.
Чаще зачёркивай написанное.
Кто к минувшему глух
и к грядущему прост,
устремляет свой слух
в преждевременный рост.
Как земля, как вода
под небесною мглой,
в каждом чувстве всегда
сила жизни с иглой.
И невольным объят
страхом, вздрогнет, как мышь,
тот, в кого ты свой взгляд устремишь,
из угла устремишь.
Засвети же свечу
на краю темноты.
Я увидеть хочу
то, что чувствуешь ты.
В этом доме ночном,
где скрывает окно,
словно скатерть с пятном,
темноты полотно.
Ставь на скатерть стакан,
чтоб он вдруг не упал,
чтоб сквозь стол-истукан,
словно соль проступал,
незаметный в окне,
ослепительный путь —
будто льётся вино
и вздымается грудь.
Ветер, ветер пришёл,
шелестит у окна,
укрывается стол
за квадрат полотна,
и трепещут цветы
у него позади,
на краю темноты,
словно сердце в груди.
И чернильная тьма
наступает опять,
как движенье ума
отметается вспять,
и сиянье звезды
на латуни осей
глушит звуки езды
на дистанции всей.
Я говорила долго и неубедительно, как будто говорила о дружбе народов.
Толпа анонимна и не несёт на себе ответственности. Чувство ответственности, сдерживающее всегда отдельных индивидов, совершенно исчезает в толпе.
Внемлите истине полезной:
Наш век — торгаш; в сей век железный
Без денег и свободы нет.
Жениться надо всегда так же, как мы умираем, то есть только тогда, когда невозможно иначе.
Всё лучшее от горя хорошеет,
И та любовь, что сожжена дотла,
Ещё пышней цветёт и зеленеет.
Так после всех бесчисленных утрат
Во много раз я более богат.
Как жизнь забывчива, как памятлива смерть.
Через тернии к звёздам.
Желаю Вам здоровья в личной жизни!
Не говорят правду ни те, кто утверждает, что всё находится в покое, ни те, кто утверждает, что всё движется.
Счастье не надо искать — нужно быть счастливым.
Бывают лампы в сотни ватт,
но свет их резок и увечен,
а кто слегка мудаковат,
порой на редкость человечен.