Не давай мне ничего на память...
Не давай мне ничего на память:
Знаю я, как память коротка.
Не давай мне ничего на память:
Знаю я, как память коротка.
Перестала ли я Вас любить? Нет. Вы не изменились и не изменилась я. Изменилось одно: моя болевая сосредоточенность на Вас. Вы не перестали существовать для меня, я перестала существовать в Вас. Мой час с Вами кончен, остаётся моя вечность с Вами.
Нет у мира начала, конца ему нет,
Мы уйдём навсегда — ни имён, ни примет.
Этот мир был до нас, и вовеки прибудет,
После нас простоит ещё тысячу лет.
— Что меня всегда поражало, — сказал он, — так это звёздное небо под ногами и Иммануил Кант внутри нас. — Я, Василий Иванович, совершенно не понимаю, как это человеку, который путает Канта с Шопенгауэром, доверили командовать дивизией.
Что может краткое свиданье
Мне в утешенье принести,
Час неизбежный расставанья
Настал, и я сказал: прости.
И стих безумный, стих прощальный
В альбом твой бросил для тебя,
Как след единственный, печальный,
Который здесь оставлю я.
Не позволяй своей жизни быть просто мёртвым ритуалом. Пусть будут мгновения необъяснимого. Пусть будут некоторые вещи, которые таинственны, для которых ты не можешь привести никаких причин. Пусть будут некоторые действия, из-за которых люди подумают, что ты немного с приветом. Человек, который на сто процентов нормален, не жив. Немного безумия рядом со здравомыслием — это всегда великая радость.
В каждом из нас две половинки: одна рвётся к новому, другая бережёт прежнее и рада вернуться к нему. Вы знаете это и знаете, что никогда возвращение не достигает цели.
Никогда такого не было, и вот опять.
Вина, она не в этих звёздах. Она внутри нас.
Уж если нет на свете новизны,
А есть лишь повторение былого,
И понапрасну мы страдать должны
Давно рождённое рождая снова.
Чем кто умнее, тем он скромнее.
Радость в жизни — то же самое, что масло в лампе. Как только масла становится мало, сжигается фитиль и, сжигаясь, перестаёт светить и только дымит чёрным, вонючим дымом.
В те времена убивали мух,
ящериц, птиц.
Даже белый лебяжий пух
не нарушал границ.
Потом по периметру той страны,
вившемуся угрём,
воздвигли четыре глухих стены,
дверь нанесли углём.
Главный пришёл и сказал, что снег
выпал и нужен кров.
И вскоре был совершён набег
в лес за охапкой дров.
Дом был построен. В печной трубе
пламя гудело, злясь.
Но тренье глаз о тела себе
подобных рождает грязь.
И вот пошла там гулять в пальто
без рукавов чума.
Последними те умирали, кто
сразу сошёл с ума.
Так украшает бутылку блик,
вмятина портит щит,
На тонкой ножке стоит кулик
и, глядя вперёд, молчит.
Когда уходите на пять минут
Не закрывайте за собою двери —
Оставьте это тем, которые поймут,
Которые сумеют в вас поверить.
Не продаётся вдохновенье,
Но можно рукопись продать.
Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы.