Я испытывал простое и самое большое на свете счастье — я был жив...
Я испытывал простое и самое большое на свете счастье — я был жив.
Я испытывал простое и самое большое на свете счастье — я был жив.
Обманчива наша земная стезя,
Идёшь то туда, то обратно,
И дважды войти в одну реку нельзя,
А в то же говно — многократно!
Скажи, что я уплатой пренебрёг
За всё добро, каким тебе обязан,
Что я забыл заветный твой порог,
С которым всеми узами я связан,
Что я не знал цены твоим часам,
Безжалостно чужим их отдавая,
Что позволял безвестным парусам
Себя нести от милого мне края.
Все преступленья вольности моей
Ты положи с моей любовью рядом,
Представь на строгий суд твоих очей,
Но не казни меня смертельным взглядом.
Я виноват. Но вся моя вина
Покажет, как любовь твоя верна.
Вы пишете, что мой идеал — лень. Нет, не лень. Я презираю лень, как презираю слабость и вялость душевных движений. Говорил я Вам не о лени, а о праздности, говорил притом, что праздность есть не идеал, а лишь одно из необходимых условий личного счастья.
Нельзя воспитывать, не передавая знания, всякое же знание воспитательно.
Жизнь без любви не имеет смысла;
Любовь — вода жизни,
Пей же её и сердцем, и душой.
В феврале далеко до весны,
ибо там, у него на пределе,
бродит поле такой белизны,
что темнеет в глазах у метели.
И дрожат от ударов дома,
и трепещут, как роща нагая,
над которой бушует зима,
белизной седину настигая.
Встреча двух личностей подобна контакту двух химических веществ: если есть хоть малейшая реакция, изменяются оба элемента.
Не на крест, не на плаху,
как пристало поэту.
Что же, на х*й, так на х*й.
Я пойду и на это.
Как только садишься на диету, рядом тут же кто-то садится жрать...