Я испытывал простое и самое большое на свете счастье — я был жив...
Я испытывал простое и самое большое на свете счастье — я был жив.
Я испытывал простое и самое большое на свете счастье — я был жив.
Мы многое усложняем. То, к чему можно отнестись проще, мы разбираем на части, подкрепляем опасениями, пропитываем эмоциями, а потом носимся с этим грузом, ищем, куда бы его сбросить или на кого взвалить...
Мои слова, я думаю, умрут,
и время улыбнётся, торжествуя,
сопроводив мой безотрадный труд
в соседнюю природу неживую.
В былом, в грядущем, в тайнах бытия,
в пространстве том, где рыщут астронавты,
в морях бескрайних — в целом мире я
не вижу для себя уж лестной правды.
Поэта долг — пытаться единить
края разрыва меж душой и телом.
Талант — игла. И только голос — нить.
И только смерть всему шитью — пределом.
Нет такого дела, в котором не пригодился бы шпион.
— Изя, ты спишь?
— Нет.
— А шо глаза закрыл?
— Зрение экономлю.
Бедствие даёт повод к мужеству.
Не важно, кто прав. Важно, кто лев.
Вселенная — это разнообразие в единстве.
Спокойствие — не что иное, как надлежащий порядок в мыслях.
Мыши плакали, кололись, но продолжали жрать кактус.
Ничто так не нуждается в исправлении, как чужие привычки.