Разумно было бы почаще говорить себе: «Изменить я этого...»
Разумно было бы почаще говорить себе: «Изменить я этого не могу, остаётся извлекать из этого пользу».
Разумно было бы почаще говорить себе: «Изменить я этого не могу, остаётся извлекать из этого пользу».
На киоске, предупреждение. «Уважаемые покупатели, так как у нас под киоском кто-то сдох, терпеть до полного разложения».
Любовь — как дерево; она вырастает сама собой, пускает глубоко корни во всё наше существо и нередко продолжает зеленеть и цвести даже на развалинах нашего сердца.
Душа рождается старой и постепенно молодеет. Это комедийная сторона жизни. Тело рождается молодым и постепенно стареет. А это сторона трагедийная.
Я думаю, что лучше одиноким быть,
Чем жар души «кому-нибудь» дарить
Бесценный дар отдав кому попало
Родного встретив, не сумеешь полюбить.
Что есть глаза для тела, то и познание для духа.
Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний, первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом.
Гремят раскаты молодые,
Вот дождик брызнул, пыль летит,
Повисли перлы дождевые,
И солнце нити золотит.
С горы бежит поток проворный,
В лесу не молкнет птичий гам,
И гам лесной и шум нагорный —
Всё вторит весело громам.
Ты скажешь: ветреная Геба,
Кормя Зевесова орла,
Громокипящий кубок с неба,
Смеясь, на землю пролила.
Старость, это когда беспокоят не плохие сны, а плохая действительность.
С того самого дня, когда человек впервые произносит «я», он везде, где нужно, выдвигает возлюбленного себя и эгоизм его неудержимо стремится вперёд.
Тепло ли тебе девица, тепло ли тебе с красного?
У страха глаза велики.
Горе можно пережить в одиночестве, но радость — чтоб познать её в полной мере — нужно разделить с другим человеком.
Я чужд надменной укоризне,
Весьма прекрасна жизнь того,
Кто обретает смысл жизни
В напрасных поисках его.
Безумна до того любовь моя,
Что зла в тебе не замечаю я.
Нужно ублажать своё тело, чтобы душе не надоело в нём жить.
Слова нам нужны, чтобы прятать наши мысли.