Нет роз без шипов. Но много шипов без роз...
Нет роз без шипов. Но много шипов без роз.
Нет роз без шипов. Но много шипов без роз.
Я не испытываю ни к кому тёплых чувств. Я либо люблю, либо — нет.
Целых лет двадцать человек занимается каким-нибудь делом, например читает римское право, а на двадцать первом — вдруг оказывается, что римское право ни при чём, что он даже не понимает его и не любит, а на самом деле он тонкий садовод и горит любовью к цветам. Происходит это, надо полагать, от несовершенства нашего социального строя, при котором сплошь и рядом попадают на своё место только к концу жизни.
Как ни называть, важно, чтобы искусство несло утешение, а не развлечение, увлекало на подвиг, а не давало снотворное, не занималось исканием дешёвого рая, не превращалось в наркотик.
Пусть порицают тебя за молчание — не бранили бы только за говорливость.
У меня, должно быть, громадный запас ума: чтобы им пораскинуть, иногда нужна целая неделя.
Одиночество как состояние — не поддаётся лечению.
Прочитал психолога Карнеги, решил, что следующий день начну с улыбки. Всю первую половину дня старательно всем улыбался, по возможности искренне. В обед ко мне подошёл начальник и сказал:
— Ещё раз накуренный на работу придёшь — уволю!
Прежде чем осуждать кого-то возьми его обувь и пройди его путь, попробуй его слёзы, почувствуй его боли. Наткнись на каждый камень, о который он споткнулся. И только после этого говори, что ты знаешь — как правильно жить.
Секс без дивчины, признак дурачины.
Порицание со стороны дурных людей — та же похвала.
Всем нам не мешало бы начать всё сначала — предпочтительно с детского сада.
Недостаточно обладать мудростью, нужно уметь пользоваться ею.
Да не ослепляет тебя ни дружба насчёт недостатков твоего друга, ни ненависть насчёт хороших качеств твоего врага.
Сначала нужно быть честным, а уж потом — благородным.
На свете мало недостижимых вещей, будь у нас больше настойчивости, мы могли бы отыскать путь почти к любой цели.