Построю лабиринт, в котором смогу затеряться с тем...
Построю лабиринт, в котором смогу затеряться с тем, кто захочет меня найти.
Построю лабиринт, в котором смогу затеряться с тем, кто захочет меня найти.
От желчи мир изнемогает,
Планета печенью больна:
Говно говно говном ругает,
Не вылезая из говна.
Несмотря на наши ссоры, не взирая на все преграды, её гримасы, опасность, ужасную безнадёжность всего, — я всё-таки жил на самой глубине избранного мной рая. Рая, небеса которого рдели, как адское пламя, но всё-таки, рая...
Если рвётся глубокая связь,
Боль разрыва врачуется солью —
Хорошо расставаться, смеясь —
Над собой, над разлукой, над болью...
Живи так, будто завтра умрёшь; учись так, будто проживёшь вечно.
В аду горят не души, а тела,
Не мы, а наши грешные дела;
Я омочил и сунул руку в пламя:
Вода сгорела, а рука — цела.
Массы никогда не знали жажды истины. Они требуют иллюзий, без которых они не могут жить.
Два поезда несутся навстречу друг другу. Пьяный стрелочник забывает их развести — они обреченно летят навстречу гибели. Сейчас встретятся. Но... не встретились. Почему? Не судьба...
Врач видит человека во всей его слабости, юрист — во всей его подлости, теолог — во всей его глупости.
Человек — это как аквариум с рыбками, который находится внутри океана. А при смерти он ломается. Он всё равно там остаётся, но у него уже нет рамок. После этого — когда неожиданно такие вещи понимаешь — становишься немного другим человеком. То есть ты уже не живой, не мёртвый, а какой-то вечный, что ли.
Тот, кто находит удовольствие в уединении, либо дикий зверь, либо бог.