Убеждённость, что ваша работа чрезвычайно важна, — верный симптом...
Убеждённость, что ваша работа чрезвычайно важна, — верный симптом приближающегося нервного срыва.
Убеждённость, что ваша работа чрезвычайно важна, — верный симптом приближающегося нервного срыва.
Есть только две бесконечные вещи: Вселенная и глупость. Хотя насчёт Вселенной я не вполне уверен.
Жизнь и сновидения — страницы одной и той же книги.
Напрасный труд — нет, их не вразумишь.
Чем либеральней, тем они пошлее,
Цивилизация — для них фетиш,
Но недоступна им её идея.
Как перед ней ни гнитесь, господа,
Вам не снискать признанья от Европы:
В её глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы.
Когда в нас что-нибудь неладно, то мы ищем причин вне нас и скоро находим.
В суде:
— Подсудимый, что вас побудило ограбить банк?
— Он первый начал!
Какой-то Вы маньяк несексуальный...
Странно! Стоит лишь мне умолчать о какой-то мысли и держаться от неё подальше, как эта самая мысль непременно является мне воплощённой в облике человека, и мне приходится теперь любезничать с этим «ангелом Божьим»!
Несчастье умягчает человека; природа его тогда становится более чуткой и доступной к пониманию предметов, превосходящих понятие человека, находящегося в обыкновенном и вседневном положении.
Не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе.
Осмысленная жизнь без определённого мировоззрения — не жизнь, — тягота, ужас.
Бывает так: какая-то истома;
В ушах не умолкает бой часов;
Вдали раскат стихающего грома.
Неузнанных и пленных голосов
Мне чудятся и жалобы и стоны,
Сужается какой-то тайный круг,
Но в этой бездне шёпотов и звонов
Встаёт один, всё победивший звук.
Так вкруг него непоправимо тихо,
Что слышно, как в лесу растёт трава,
Как по земле идёт с котомкой лихо...
Но вот уже послышались слова
И лёгких рифм сигнальные звоночки, —
Тогда я начинаю понимать,
И просто продиктованные строчки
Ложатся в белоснежную тетрадь.
Утешает только самое простое. Вода, дыхание, вечерний дождь. Только тот, кто одинок, понимает это.
При внутреннем богатстве человек не станет многого от судьбы требовать.