Память нормального человека в известной мере автоматически очищается...
Память нормального человека в известной мере автоматически очищается от чрезмерно горестных воспоминаний.
Память нормального человека в известной мере автоматически очищается от чрезмерно горестных воспоминаний.
Любить — значит желать другому того, что считаешь за благо, и желать притом не ради себя, но ради того, кого любишь, и стараться по возможности доставить ему это благо.
Жить страстями может только тот, кто подчинил их себе.
Будьте строги к себе и мягки к другим. Так вы оградите себя от людской неприязни.
Это было плаванье сквозь туман.
Я сидел в пустом корабельном баре,
пил свой кофе, листал роман;
было тихо, как на воздушном шаре,
и бутылок мерцал неподвижный ряд,
не привлекая взгляд.
Судно плыло в тумане. Туман был бел.
В свою очередь, бывшее также белым
судно (см. закон вытесненья тел)
в молоко угодившим казалось мелом,
и единственной чёрною вещью был
кофе, пока я пил.
Моря не было видно. В белёсой мгле,
спеленавшей со всех нас сторон, абсурдным
было думать, что судно идёт к земле —
если вообще это было судном,
а не сгустком тумана, как будто влил
кто в молоко белил.
В смерти эгоизм подвергается, вследствие уничтожения собственной личности человека, полнейшему расстройству и раздроблению. Смерть поэтому представляет поучение, которое даётся эгоизму ходом естества.
Я свободный человек потому, что я всегда занимался тем, что мне нравится и не делал того, что не хочется.
Красота до вечера, а доброта навек.
Голова всегда думает о том, как получить больше, сердце — о том, как больше отдать.
Все новые — это хорошо одетые старые.
Таков поэт: чуть мысль блеснёт,
Как он пером своим прольёт
Всю душу; звуком громкой лиры
Чарует свет и в тишине
Поёт, забывшись в райском сне.
Будь правдив даже по отношению к дитяти: исполняй обещание, иначе приучишь его ко лжи.
Гиены и трусов, и храбрецов
Жуют без лишних затей,
Но они не пятнают имён мертвецов:
Это — дело людей.
В аду горят не души, а тела,
Не мы, а наши грешные дела;
Я омочил и сунул руку в пламя:
Вода сгорела, а рука — цела.
Не хвастай, что не пьёшь — немало за тобою,
Приятель, знаю я гораздо худших дел.
Веду я счёт потерянному мной
И ужасаюсь вновь потере каждой,
И вновь плачу я дорогой ценой
За то, за что уже платил однажды!