Ничтожествам никогда не завоевать звёздных просторов...
Ничтожествам никогда не завоевать звёздных просторов — поэтому души ваши должны быть широкими как космос.
Ничтожествам никогда не завоевать звёздных просторов — поэтому души ваши должны быть широкими как космос.
Меня нужно любить совершенно необыкновенно, чтобы я поверила.
Как не следует пытаться лечить глаза отдельно от головы и голову — отдельно от тела, так не следует лечить и тело, не леча душу.
Мы опустились так низко, что проговаривать очевидные вещи теперь — первая обязанность всякого умного человека.
Не говори, что делал, а говори, что сделал.
На полке стоял маленький глиняный кувшинчик для воды. В углу комнаты на кровати лежал больной, томимый жаждой. «Пить! Пить!..» — поминутно просил он. Но он был совсем один, и некому было помочь ему. Мольба больного была так жалобна, что кувшинчик не выдержал. Сострадание переполняло его. Прилагая невероятные усилия, он подкатился к постели больного, остановившись возле самой его руки. Больной открыл глаза, и взгляд его упал на кувшинчик. Собрав все свои силы, человек взял кувшинчик и прижал его к горячим от жара губам. И только теперь он понял, что кувшин пуст! Собрав последние силы, больной швырнул кувшинчик об стену. Тот разлетелся на бесполезные куски глины.
Помните о благодарности — никогда не превращайте в куски глины тех, кто стремится вам помочь, даже если их попытки тщетны.
Скажешь человеку, что во Вселенной триста миллиардов звёзд, — он поверит. Скажешь, что скамейка окрашена, — он непременно потрогает!
Недостаточно только получить знания, надо найти им приложение. Недостаточно только желать, надо делать.
Если у тебя хватит смелости, чтобы сказать «прощай», жизнь наградит тебя новым «привет».
Если ты понял, что главное дело в жизни — любовь, то, сойдясь с человеком, ты будешь думать не о том, чем может быть полезен тебе этот человек, а о том, как и чем ты можешь быть полезен ему. Делай только так, и ты во всём будешь успевать больше, чем если бы ты заботился о себе.
В любом роде деятельности, если она ничем не ограничена, мы в конце концов терпим крах.