Лондонские туманы не существовали, пока их не открыло искусство...
Лондонские туманы не существовали, пока их не открыло искусство.
Лондонские туманы не существовали, пока их не открыло искусство.
Деление сущего на действительное и мысленное ложно.
Перерезать волосок уж наверно может лишь тот, кто подвесил.
Это был ни с чем по прелести не сравнимый запах только что отпечатанных денег.
Ум, несомненно, есть первое условие для счастья.
Взглянув когда-нибудь на тайный сей листок,
Исписанный когда-то мною,
На время улети в лицейский уголок
Всесильной, сладостной мечтою.
Ты вспомни быстрые минуты первых дней,
Неволю мирную, шесть лет соединенья,
Печали, радости, мечты души твоей,
Размолвки дружества и сладость примиренья, —
Что было и не будет вновь...
И с тихими тоски слезами
Ты вспомни первую любовь.
Мой друг, она прошла... но с первыми друзьями
Не резвою мечтой союз свой заключён;
Пред грозным временем, пред грозными судьбами,
О, милый, вечен он!
Боюсь, что в этот мир мы вновь не попадём,
И там своих друзей — за гробом — не найдём.
Давайте ж пировать в сей миг, пока мы живы.
Быть может, миг пройдёт — мы все навек уйдём.
Грязь блестит, пока солнце светит.
Дурак спорит с каждым, умный — с равным, а мудрый — лишь с самим собой.
Лучший фехтовальщик на свете не должен опасаться второго лучшего фехтовальщика; нет, бояться нужно невежды, который ни разу не держал шпаги в руках; он делает не то, чего от него ожидают, и поэтому знаток перед ним беспомощен.