Держи голову в холоде, живот — в голоде, а ноги — в тепле...
Держи голову в холоде, живот — в голоде, а ноги — в тепле.
Держи голову в холоде, живот — в голоде, а ноги — в тепле.
Тревога вечная мне не даёт вздохнуть,
От стонов горестных моя устала грудь.
Зачем пришёл я в мир, раз — без меня ль, со мной ли, —
Всё так же он вершит свой непонятный путь?
Без надежды — что без одежды: и в тёплую погоду замёрзнешь.
Толстой сказал, что смерти нет, а есть любовь и память сердца. Память сердца так мучительна, лучше бы её не было... Лучше бы память навсегда убить.
Умолк простивший мне грехи.
Лиловый сумрак гасит свечи,
И тёмная епитрахиль
Накрыла голову и плечи.
Не тот ли голос: «Дева! встань...»
Удары сердца чаще, чаще,
Прикосновение сквозь ткань
Руки, рассеянно крестящей.
Старый еврей на ипподроме:
— Да разве ж это лошади?! Это бл*ди, а не лошади! Вот у нас в Одессе были бл*ди — вот это были лошади!!!
В этой тленной Вселенной в положенный срок
Превращаются в прах человек и цветок,
Кабы прах испарялся у нас из под ног —
С неба лился б на землю кровавый поток.
Вода... Я пил её однажды.
Она не утоляет жажды.
Любить, значит видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Называть себя в печатных изданиях «мы» имеют право только президенты, редакторы и больные солитёром.
Любовь не имеет ничего общего с обладанием. Её высшее проявление — предоставлять свободу.