Два уха, а рот один, и у того две службы...
Два уха, а рот один, и у того две службы: больше слушай, меньше говори.
Два уха, а рот один, и у того две службы: больше слушай, меньше говори.
Желание всех отцов — осуществить в своих сыновьях то, чего недостает им самим.
Я бы доказал людям, насколько они не правы, думая, что когда они стареют, то перестают любить: напротив, они стареют потому, что перестают любить!
Любовь сегодня, словно шляпу, скинули.
Сердца так редко от восторга бьются.
Любовь как будто в угол отодвинули,
Над ней теперь едва ли не смеются.
Конечно, жизнь от зла не остановится,
Но как, увы, со вздохом не признаться,
Что дети часто словно производятся,
Вот именно, цинично производятся,
А не в любви и счастии родятся.
Любовь не то чтоб полностью забыли,
А как бы новый написали текст.
Её почти спокойно заменили
На пьянство, порновидики и секс.
Решили, что кайфуют. И вкушают
Запретных прежде сексуальных «яств».
И, к сожаленью, не подозревают,
Что может быть отчаянно теряют
Редчайшее богатство из богатств.
Считают так: свобода есть свобода!
Ну чем мы хуже зарубежных стран?!
И сыплют дрянь на головы народа,
И проститутки лезут на экран.
Что ж, там и впрямь когда-то многократно
Ныряли в секс, над чувствами смеясь.
Потом, очнувшись, кинулись обратно,
А мы как будто сами ищем пятна,
Берём и лезем откровенно в грязь.
И тут нам превосходно помогают
Дельцы, чьи души — доллары и ложь,
Льют грязь рекой, карманы набивают —
Тони в дерьме, родная молодёжь!
А жертвы всё глотают и глотают,
Ничем святым давно не зажжены,
Глотают и уже не ощущают,
Во что они почти превращены.
И до чего ж обидно наблюдать
Всех этих юных и не юных «лириков»,
Потасканных и проржавевших циников,
Кому любви уже не повстречать.
И что их спесь, когда сто раз подряд
Они провоют жалобными нотами,
Когда себя однажды ощутят
Всё, всё навек спустившими банкротами.
Нет, нет, не стыд! Такая вещь, как «стыдно»,
Ни разу не встречалась в их крови.
А будет им до ярости завидно
Смотреть на то, как слишком очевидно
Другие люди счастливы в любви!
Семь раз об дверь, один раз об рельс.
Имей друзей поменьше, не расширяй их круг.
И помни: лучше близкий, вдали живущий друг.
Окинь спокойным взором всех, кто сидит вокруг.
В ком видел ты опору, врага увидишь вдруг.
Если хочешь изменить мир, изменись сам.
Церковь. Всё это слово есть название обмана, посредством которого одни люди хотят властвовать над другими.
Мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным,
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но всё-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
...И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
И быть над землёй закатам,
и быть над землёй рассветам.
Удобрить её солдатам.
Одобрить её поэтам.
Если к дверям не подходят ключи — вышиби двери плечом.
В одиночестве человек не выжил бы. Всё то, в чём он нуждается, он получает лишь благодаря обществу.
Не ТАК мечтал тебя я потерять...
Знаки и символы правят миром, а не слово и закон.
Величайший плод ограничения желаний — свобода.
Не одинаков смертного состав,
Бог создал нас, добро и зло смешав.
Брак и его узы или величайшее добро, или величайшее зло; середины нет.