Жизнь пренеприятная штука, но сделать её прекрасной очень нетрудно...
Жизнь пренеприятная штука, но сделать её прекрасной очень нетрудно.
Жизнь пренеприятная штука, но сделать её прекрасной очень нетрудно.
Тот, кто находит удовольствие в уединении, либо дикий зверь, либо бог.
Ненастный день потух; ненастной ночи мгла
По небу стелется одеждою свинцовой;
Как привидение, за рощею сосновой
Луна туманная взошла...
Всё мрачную тоску на душу мне наводит.
Далеко, там, луна в сиянии восходит;
Там воздух напоён вечерней теплотой;
Там море движется роскошной пеленой
Под голубыми небесами...
Вот время: по горе теперь идёт она
К брегам, потопленным шумящими волнами;
Там, под заветными скалами,
Теперь она сидит печальна и одна...
Одна... Никто пред ней не плачет, не тоскует;
Никто её колен в забвенье не целует;
Одна... ничьим устам она не предаёт
Ни плеч, ни влажных уст, ни персей белоснежных.
...
...
Никто её любви небесной не достоин.
Не правда ль: ты одна... ты плачешь... я спокоен;
...
Но если...
Благородный человек предъявляет требования к себе, низкий человек предъявляет требования к другим.
Хвалят — не гордись, учат — не сердись.
Гони друзей, что предали однажды,
Кто предал раз, предаст тебя и дважды.
Умные речи и слушать приятно.
Поддайтесь искушению: оно может больше не повториться.
Кто ограничивает свои желания, тот всегда достаточно богат.
Вы помните ещё ту сухость в горле,
Когда, бряцая голой силой зла,
Навстречу нам горланили и пёрли
И осень шагом испытаний шла?
Но правота была такой оградой,
Которой уступал любой доспех.
Всё воплотила участь Ленинграда.
Стеной стоял он на глазах у всех.
И вот пришло заветное мгновенье:
Он разорвал осадное кольцо.
И целый мир, столпившись в отдаленьи,
B восторге смотрит на его лицо.
Как он велик! Какой бессмертный жребий!
Как входит в цепь легенд его звено!
Всё, что возможно на земле и небе,
Им вынесено и совершено.
Для каждого из нас мир исчезает с его собственной смертью.
Сея разумное, доброе, вечное,
Лучше уйти до пришествия осени,
Чтобы не видеть, какими увечными
Зёрна твои прорастают колосьями.
При внутреннем богатстве человек не станет многого от судьбы требовать.
Жизнь — театр, а люди — в нём актёры...
Тот, кто нигде не имеет дома, волен ехать куда угодно.