Кто сделал доброе дело, пусть молчит — говорит пусть тот, для кого...
Кто сделал доброе дело, пусть молчит — говорит пусть тот, для кого оно было сделано.
Кто сделал доброе дело, пусть молчит — говорит пусть тот, для кого оно было сделано.
Фальшивых людей опаснее иметь друзьями, чем врагами.
Мудрость — это знать, насколько мало мы знаем.
Чем за общее счастье без толку страдать —
Лучше счастье кому-нибудь близкому дать.
Лучше друга к себе привязать добротою,
Чем от пут человечество освобождать.
Среди других есть бог упрямства,
И кто служил ему серьёзно,
Тому и время, и пространство
Сдаются рано или поздно.
Как мы корыстно нищим подаём,
Вымаливая — каждый о своём.
(Но при делах и моего масштаба...
самоубийство?.. нет, задушит жаба)
Человек привыкает к чему угодно, даже к собственной смерти. Можно, наверное, рубить человеку голову три раза в день на протяжении двадцати лет, и он привыкнет к этому, причём привыкнет настолько, что будет плакать как ребёнок, если этот процесс прекратится…
Разбегаемся все. Только смерть нас одна собирает.
Кто не наработался вдоволь, тот не приготовил нерв, чтобы чувствовать полноту веселья.
Жизнь создаётся медленно и трудно, а разрушается быстро и легко.
И предков скучны нам роскошные забавы,
Их добросовестный, ребяческий разврат;
И к гробу мы спешим без счастья и без славы,
Глядя насмешливо назад.
Хороша любовь искомая, ещё лучше — рождающаяся без исканий.
Если часы с кукушкой развернуть лицом к стене, получатся часы с дятлом.
Есть люди определённой эпохи и есть эпохи, воплощающиеся в людях.
Каждым своим неординарным поступком мы наживаем себе врага. Чтобы завоевать популярность, надо быть посредственностью.
Безумных лет угасшее веселье
Мне тяжело, как смутное похмелье.
Но, как вино — печаль минувших дней
В моей душе чем старе, тем сильней.
Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе
Грядущего волнуемое море.
Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать;
И ведаю, мне будут наслажденья
Меж горестей, забот и треволненья:
Порой опять гармонией упьюсь,
Над вымыслом слезами обольюсь,
И может быть — на мой закат печальный
Блеснёт любовь улыбкою прощальной.