Век живи — век учись! И ты наконец достигнешь того, что, подобно мудрецу...
Век живи — век учись! И ты наконец достигнешь того, что, подобно мудрецу, будешь иметь право сказать, что ничего не знаешь.
Век живи — век учись! И ты наконец достигнешь того, что, подобно мудрецу, будешь иметь право сказать, что ничего не знаешь.
Ваш враг и ваш друг работают сообща, чтобы поразить вас в самое сердце: один говорит о вас гадости, другой передаёт вам его слова.
Ухожу, ибо в этой обители бед
Ничего постоянного, прочного нет!
Пусть смеётся лишь тот уходящему вслед,
Кто прожить собирается тысячу лет.
В сердцах заламывая руки,
Я всё же бесконечно рад,
Что нашим детям наши внуки
За наши муки отомстят.
Лежат они, написанные наспех,
Тяжёлые от горечи и нег.
Между любовью и любовью распят
Мой миг, мой час, мой день, мой год, мой век.
И слышу я, что где-то в мире — грозы,
Что амазонок копья блещут вновь.
— А я пера не удержу! — Две розы
Сердечную мне высосали кровь.
Всё, что вы делаете в постели, — прекрасно и абсолютно правильно. Лишь бы это нравилось обоим. Если есть эта гармония — то вы и только вы правы, а все осуждающие вас — извращенцы.
Моей первой любовью была классическая музыка. В детском саду мы слушали Чайковского каждый день. Я бы с удовольствием поработал с Чайковским или Клодом Дебюсси.
Наши воспоминания — как дом, в который всегда можно вернуться.
Всегда сохраняется возможность, что на справедливый и добрый поступок оказал влияние какой-нибудь эгоистический мотив.
Жить вообще — страшно. Вы заметили, чем всё это кончается?