Пылкому влюблённому труднее высказать свою любовь, чем тому...
Пылкому влюблённому труднее высказать свою любовь, чем тому, кто совсем не любит.
Пылкому влюблённому труднее высказать свою любовь, чем тому, кто совсем не любит.
Каждым своим неординарным поступком мы наживаем себе врага. Чтобы завоевать популярность, надо быть посредственностью.
Если ты не можешь изменить мир, измени отношение к этому миру.
Самый верный способ разорить человека, который не умеет обращаться с деньгами, это дать ему денег.
Все мы растём вовнутрь земли.
Железо закаляется в холодной воде, чтобы засиять в пламени.
Если вы думаете, что приключения опасны, попробуйте рутину — это смертельно.
Нет. Мы не умираем. Умирает время. Проклятое время. Оно умирает непрерывно. А мы живём. Когда ты просыпаешься, на дворе весна, когда засыпаешь — осень, а между ними тысячу раз мелькают зима и лето, и, если мы любим друг друга, мы вечны и бессмертны, как биение сердца, или дождь, или ветер, — это очень много.
Чрезмерная поспешность в расплате за оказанную услугу есть своего рода неблагодарность.
Кто муки знал когда-нибудь
И чьи к любви закрылись вежды,
Того от страха и надежды
Вторично не забьётся грудь.
Он любит мрак уединенья.
Он больше не знаком с слезой,
Пред ним исчезли упоенья
Мечты бесплодной и пустой.
Он чувств лишён: так пень лесной,
Постигнут молньей, догорает,
Погас — и скрылся жизни сок,
Он мёртвых ветвей не питает, —
На нём печать оставил рок.
Некоторые выглядят храбрыми, потому что боятся убежать.
Для того, чтобы сочувствовать чужому страданию, достаточно быть человеком, но для того, чтобы сочувствовать чужой радости, нужно быть ангелом.
Уважать всякого человека, как самого себя, и поступать с ним, как мы желаем, чтобы с нами поступали, — выше этого нет ничего.
Иной имел мою Аглаю
За свой мундир и чёрный ус,
Другой за деньги — понимаю,
Другой за то, что был француз,
Клеон — умом её стращая,
Дамис — за то, что нежно пел.
Скажи теперь, мой друг Аглая,
За что твой муж тебя имел?