К свободе ведёт лишь одна дорога: презрение к тому, что от нас не зависит...
К свободе ведёт лишь одна дорога: презрение к тому, что от нас не зависит.
К свободе ведёт лишь одна дорога: презрение к тому, что от нас не зависит.
Мы — источник веселья и скорби рудник.
Мы — вместилище скверны и чистый родник.
Человек, словно в зеркале мир, — многолик.
Он ничтожен — и он же безмерно велик!
Жизнь пренеприятная штука, но сделать её прекрасной очень нетрудно.
Давай с тобой продлим ещё на год вот Это вот.
Ни в чём не проявляется так характер людей, как в том, что они находят смешным.
Интим — досуг не предлагать.
Вера состоит в том, что мы верим всему, чего не видим; а наградой за веру является возможность увидеть то, во что мы верим.
Я научился смотреть на смерть как на старый долг, который рано или поздно надо заплатить.
Для бегства нужно твёрдо знать не то, куда бежишь, а откуда. Поэтому необходимо постоянно иметь перед глазами свою тюрьму.
В те времена, в стране зубных врачей,
Чьи дочери выписывают вещи
Из Лондона, чьи стиснутые клещи
Вздымают вверх на знамени ничей
Зуб Мудрости, я, прячущий во рту,
Развалины почище Парфенона,
Шпион, лазутчик, пятая колонна
Гнилой цивилизации — в быту
Профессор красноречия, — я жил
В колледже, возле главного из Пресных
Озёр, куда из водорослей местных
Был призван для вытягиванья жил.
Всё то, что я писал в те времена,
Сводилось неизбежно к многоточью.
Я падал, не расстёгиваясь, на постель свою.
И ежели я ночью
Отыскивал звезду на потолке,
Она, согласно правилам сгоранья,
Сбегала на подушку по щеке
Быстрей, чем я загадывал желанье.
Важна не вечная жизнь, но вечная жизненность.
Она позвонила:
— Ты можешь говорить?
— Да!
— А я не могу, — и бросила трубку.
Кровь моя холодна.
Холод её лютей
реки, промёрзшей до дна.
Я не люблю людей.
Хочешь достигнуть цели своего стремления — спрашивай вежливее о дороге, с которой сбился.
— Корова, ты зачем на дерево лезешь?
— Яблоки поесть.
— Так это-же берёза.
— А они у меня с собой.
Что хуже смерти можешь ты пожелать тому, на кого гневаешься? Так успокойся: он умрёт, даже если ты палец о палец не ударишь.