Грехи других судить Вы так усердно рвётесь, начните со своих...

Не знает юность совести упрёков,
Как и любовь, хоть совесть — дочь любви.
И ты не обличай моих пороков
Или себя к ответу призови.

Тобою предан, я себя всецело
Страстям простым и грубым предаю.
Мой дух лукаво соблазняет тело,
И плоть победу празднует свою.

При имени твоём она стремится
На цель своих желаний указать,
Встаёт, как раб перед своей царицей,
Чтобы упасть у ног её опять.

Кто знал в любви, паденья и подъёмы,
Тому глубины совести знакомы.

Уильям Шекспир

И ты не обличай моих пороков
Или себя к ответу призови.

Уильям Шекспир

Я — это я, а вы грехи мои
По своему равняете примеру.
Но, может быть, я прям, а у судьи
неправого в руках кривая мера.

Уильям Шекспир

Блистательный мне был обещан день,
И без плаща я свой покинул дом.
Но облаков меня догнала тень,
Настигла буря с градом и дождём.

Пускай потом, пробившись из-за туч,
Коснулся нежно моего чела,
Избитого дождём, твой кроткий луч. —
Ты исцелить мне раны не могла.

Меня не радует твоя печаль,
Раскаянье твоё не веселит.
Сочувствие обидчика едва ль
Залечит язвы жгучие обид.

Но слёз твоих, жемчужных слёз ручьи
Как ливень, смыли все грехи твои.

Уильям Шекспир

Напраслина страшнее обличенья.
И гибнет радость, коль её судить
Должно не наше, а чужое мненье.

Уильям Шекспир

Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть.
Напраслина страшнее обличения.
И гибнет радость, коль её судить
Должно не наше, а чужое мнение.

Как может взгляд чужих порочных глаз
Щадить во мне игру горячей крови?
Пусть грешен я, но не грешнее вас,
Мои шпионы — мастера злословия.

Я — это я, а вы грехи мои
По-своему равняете примеру.
Но, может быть, я прав, а у судьи
Неправого в руках кривая мера,

И видит он в любом из ближних ложь,
Поскольку ближний на него похож!

Уильям Шекспир

За внешний облик — внешний и почёт.
Но голос тех же судей неподкупных
Звучит иначе, если речь зайдёт
О свойствах сердца, глазу недоступных.

Уильям Шекспир

Но красоту в пороках не сберечь.
Ржавея, остроту теряет меч.

Уильям Шекспир

Любовь хитра, — нужны ей слёз ручьи,
Чтоб утаить от глаз грехи свои!

Уильям Шекспир

Ты не грусти, сознав свою вину.
Нет розы без шипов; чистейший ключ
Мутят песчинки; солнце и луну
Скрывает тень затменья или туч.

Мы все грешны, и я не меньше всех
Грешу в любой из этих горьких строк,
Сравненьями оправдывая грех,
Прощая беззаконно твой порок.

Защитником я прихожу на суд,
Чтобы служить враждебной стороне.
Моя любовь и ненависть ведут
Войну междоусобную во мне.

Хоть ты меня ограбил, милый вор,
Но я делю твой грех и приговор.

Уильям Шекспир

Слух о пороке хуже, чем порок.
Не лучше ль быть, чем лишь казаться?
В чужих глазах и радость — лишь предлог,
Я предпочту по-своему терзаться.

Но почему чужой дерзает глаз
Судить, что хорошо во мне, что дурно?
Мой соглядатай сам не без проказ,
А кровь моя играет слишком бурно.

Но я есть только я, никто иной,
А сколько их, клеймить меня охочих
И попрекать своею кривизной,
Хоть я прямой в отличие от прочих.

Всеобщее в них торжествует зло.
Ко власти на земле оно пришло.

Уильям Шекспир

Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть.

Уильям Шекспир

Я рассчитываю только на хорошее в людях. Я сам не без греха, и потому я не считаю себя вправе заострять внимание на ошибках других.

Махатма Ганди

Гниющие лилии пахнут намного хуже, чем сорняки.

Уильям Шекспир

Как только счастье от нас отворачивается, нередко по нашей же вине, мы обвиняем в своих бедах солнце, луну и звёзды, как будто мы становимся злодеями — по неизбежности, глупцами — по небесному велению, плутами, ворами и мошенниками — от воздействия небесных сфер, пьяницами, лгунами и прелюбодеями — под влиянием небесных светил, и вообще как будто всем, что в нас есть гнусного, мы обязаны божественному произволению. Замечательная увёртка развратника — сваливать ответственность за свои блудливые наклонности на звёзды...

Уильям Шекспир