Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу...
Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.
Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.
Циник — человек, знающий всему цену, но не знающий ценности.
Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? И что может быть больше этого?
Любовь — это не учение, но рост. Всё, что нужно с твоей стороны, это не научиться путям любви, но разучиться путям нелюбви. Нужно удалить преграды, разрушить препятствия, и тогда любовь — это твоё естественное, спонтанное бытие. Как только преграды удалены, скалы отодвинуты, начинается поток. Он уже есть — погребённый под скалами, но ключ уже бьёт. Это само твоё существо.
Это дар, но не что-то такое, что случится в будущем; это дар, который уже случился вместе с твоим рождением. Быть значит любить. Быть способным дышать значит быть способным любить. Любовь подобна дыханию. То же самое, что дыхание для физического тела, любовь для духовного существа. Без дыхания тело умирает, без любви умирает душа.
Действие человека мгновенно и одно, действие книги множественно и повсеместно.
Я серьёзно убеждён, что миром правят совсем сумасшедшие.
Мне лучше быть с Тобой в вертепе, в кабаке
И помышленьями заветными делиться,
Чем без Тебя, мой Бог, идти в мечеть молиться —
Без пламени в душе, но с чётками в руке!
Неверно, что с течением времени всякая любовь проходит. Нет, настоящая любовь не проходит, а приходит с течением времени. Не сразу, а постепенно постигаешь радость сближения с любимой женщиной. Это как с хорошим старым вином. Надо к нему привыкнуть, надо долго пить его, чтобы понять его прелесть.
Утро вечера мудренее.
Давайте полагать, что мы все безумны — это многое объяснит, позволит разрешить много проблем.
А что касается пути, по которому пойдёт дальше Россия, то непонятно, как и куда символическое понятие может пойти по абстрактному.
Прикосновение обозначает начало всякого обладания, всякой попытки подчинить себе человека или предмет.
Мой восторг от жизни обоснован,
Бог весьма украсил жизнь мою:
Я, по счастью, так необразован,
Что всё время что-то узнаю.
Цезарю многое непозволительно именно потому, что ему дозволено всё.
Всякий, кто не верит в будущую жизнь, мёртв и для этой...
А каждый читатель как тайна,
Как в землю закопанный клад,
Пусть самый последний, случайный,
Всю жизнь промолчавший подряд.