В мире был всего один христианин, люди его осудили и казнили...
В мире был всего один христианин, люди его осудили и казнили.
В мире был всего один христианин, люди его осудили и казнили.
Лучше слушать от мудрого порицание, чем слушать человеку песню глупца.
Один из самых полезных жизненных навыков — это умение быстро забывать всё плохое: не зацикливаться на неприятностях, не жить обидами, не упиваться раздражением, не таить злобу. Не стоит тащить разный хлам в свою душу.
Свободный человек неизбежно лишён безопасности, мыслящий человек неизбежно лишён уверенности.
Прославься в городе — возбудишь озлобленье,
А домоседом стань — возбудишь подозренье.
Не лучше ли тебе, хотя б ты Хызром был,
Ни с кем не знаться, жить всегда в уединенье?
Он был спокоен; сердце его билось ровно, как у человека, решившегося на что-нибудь опасное, но необходимое.
Ты видел деву на скале
В одежде белой над волнами,
Когда, бушуя в бурной мгле,
Играло море с берегами.
Когда луч молний озарял
Её всечасно блеском алым,
И ветер бился и летал
С её летучим покрывалом?
Прекрасно море в бурной мгле
И небо в блесках без лазури;
Но верь мне: дева на скале
Прекрасней волн, небес и бури.
Жизнь создаётся медленно и трудно, а разрушается быстро и легко.
Нет в мире прекраснее чувства, чем ощущение, что ты сделал людям хоть каплю добра.
Всегда нужно знать, когда заканчивается очередной этап твоей жизни. Замыкается круг, закрывается дверь, завершается глава — не важно, как ты это назовёшь, важно оставить в прошлом то, что уже принадлежит прошлому...
Боюсь, как дьявольской напасти,
Освободительных забот:
Когда рабы приходят к власти,
Они куда страшней господ.
Радость в жизни — то же самое, что масло в лампе. Как только масла становится мало, сжигается фитиль и, сжигаясь, перестаёт светить и только дымит чёрным, вонючим дымом.
Из допущенных в рай и повергнутых в ад
Никогда и никто не вернулся назад.
Грешен ты или свят, беден или богат —
Уходя, не надейся и ты на возврат.
Никаких объяснений. Они слишком отдают пошлостью. Любовь не терпит объяснений. Ей нужны поступки.
— Нонна, а что, артист Н. умер?
— Умер.
— То-то я смотрю, он в гробу лежит...