Наше раскаяние — это обычно не столько сожаление о зле, которое совершили...
Наше раскаяние — это обычно не столько сожаление о зле, которое совершили мы, сколько боязнь зла, которое могут причинить нам в ответ.
Наше раскаяние — это обычно не столько сожаление о зле, которое совершили мы, сколько боязнь зла, которое могут причинить нам в ответ.
После опьянения победой возникает всегда чувство великой потери: наш враг, наш враг мёртв! Даже о потере друга мы жалеем не так глубоко, как о потере врага.
А потом придёт она.
Собирайся, — скажет, — пошли,
Отдай земле тело.
Ну а тело не допело чуть-чуть,
Ну а телу недодали любви.
Странное дело...
Два еврея сильно поругались. Через пару дней Изя проходит мимо дома Мойши, и, увидев его в окне, восклицает:
— Ой, вей! Ви только посмотрите — он высунул свою мерзкую рожу в окно! Лучше бы жопу высунул — и то красивее было бы!
— Я таки высовывал, но все сразу начали спрашивать: «А шо у вас делает Изя, вы же, вроде, поругались?!»
В ресторане:
— Скажите, у вас ещё работает тот официант, которому я сделал заказ?
Сегодня для счастливого супружества
У женщины должно быть много мужества.
Ум служит нам порою лишь для того, чтобы смелее делать глупости.
В России две философии: выпоротого и ищущего, кого бы ему ещё выпороть.
Лес рубят — щепки летят.
Когда бы мог весь свет узнать,
Что жизнь с надеждами, мечтами
Не что иное как тетрадь
С давно известными стихами.
Папуас папуасу друг, товарищ и корм.
Если мужчина утверждает, что он в доме хозяин, значит, он и в других случаях лжёт.
Унынье — не лекарство, горький яд, когда поправить дело невозможно.
Когда сомневаетесь, говорите правду.
Постараюсь навек сохранить этот вечер в груди.
Не сердись на меня. Нужно что-то иметь позади.