Глупо рвать на себе волосы от горя, как будто горе уменьшится, если...
Глупо рвать на себе волосы от горя, как будто горе уменьшится, если ваша голова станет лысой.
Глупо рвать на себе волосы от горя, как будто горе уменьшится, если ваша голова станет лысой.
И было этим летом так отрадно
Мне отвыкать от собственных имён
В той тишине почти что виноградной
И в яви, отработанной под сон.
И музыка со мной покой делила,
Сговорчивей нет в мире никого.
Она меня нередко уводила
К концу существованья моего.
Всем сердечным движениям волю давай,
Сад желаний возделывать не уставай,
Звёздной ночью блаженствуй на шёлковой травке:
На закате — ложись, на рассвете — вставай.
Чапаев Петьке:
— Ты, Петька, не смотри, что я твой командир — ты не стесняйся! Я сижу, чай пью — и ты садись, чай пей! Я сижу, водку пью, шашлыком закусываю — и ты садись, чай пей!
О сколько нам открытий чудных
готовит будущий склероз...
Меняй что-нибудь одно: либо картину, либо рамку, либо стену.
Нет большей вульгарности, чем чрезмерная утончённость.
Я давно не верю в телефоны,
В радио не верю, в телеграф.
У меня на всё свои законы
И, быть может, одичалый нрав.
Всякому зато могу присниться,
И не надо мне лететь на «Ту»,
Чтобы где попало очутиться,
Покорить любую высоту.
Если индивид в состоянии любить созидательно, он любит также и себя; если он любит только других, он вообще не может любить.
Чем за общее счастье без толку страдать —
Лучше счастье кому-нибудь близкому дать.
Лучше друга к себе привязать добротою,
Чем от пут человечество освобождать.
Я не люблю уверенности сытой, —
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, что слово «честь» забыто
И что в чести наветы за глаза.