Одна мечта всё жарче и светлей, одну надежду люди не утратили...
Одна мечта всё жарче и светлей,
Одну надежду люди не утратили —
Что волки превратятся в журавлей
И клином улетят к еб*ени матери!
Одна мечта всё жарче и светлей,
Одну надежду люди не утратили —
Что волки превратятся в журавлей
И клином улетят к еб*ени матери!
Память о солнце в сердце слабеет.
Желтей трава.
Ветер снежинками ранними веет
Едва-едва.
В узких каналах уже не струится —
Стынет вода.
Здесь никогда ничего не случится, —
О, никогда!
Ива на небе пустом распластала
Веер сквозной.
Может быть, лучше, что я не стала
Вашей женой.
Память о солнце в сердце слабеет.
Что это? Тьма?
Может быть!.. За ночь прийти успеет
Зима.
Утро вечера мудренее.
Только в мёрзлой трясине по шею,
На непрочности зыбкого дна,
В буднях бедствий, тревог и лишений
Чувство счастья даётся сполна.
Везде исследуйте всечасно,
Что есть велико и прекрасно.
Ты сегодня не властен над завтрашним днём,
Твои замыслы завтра развеются сном!
Ты сегодня живи, если ты не безумен.
Ты — не вечен, как всё в этом мире земном.
Мы легко забываем свои ошибки, когда они известны лишь нам одним.
Круг от лампы жёлтый...
Шорохам внимаю.
Отчего ушёл ты?
Я не понимаю...
Знакомя, друг сказал мне сокровенно:
— Рекомендую: Коля. Пианист.
Прекрасный парень и душою чист,
И ты его полюбишь непременно!
«Прекрасный парень» в меру был живой.
Сел за рояль, Прокофьева сыграл,
Смеялся шуткам, подымал бокал,
Потом простился и ушёл домой.
Ушёл и канул в темноту и снег...
И я спросил у друга своего:
— Вот ты прекрасным называл его.
А чем прекрасен этот человек?
С минуту друг растерянно молчал.
Ходил, курил и молвил наконец:
— Он никому вреда не причинял,
Не лицемер, не склочник, не подлец...
И вновь спросил я друга своего:
— А доброго он людям сделал много? —
Мой друг вздохнул: — Да вроде ничего.
И всё-таки он неплохой, ей-богу!
И тут мелькнуло: а не так ли я
Хвалю порой того, кто не подлец?
Но сколько рядом истинных сердец?
И все ль друзья действительно друзья?
Не прямодушен — ладно, ничего!
Не сделал зла — приветствуем его.
Мог утащить, а он не утащил
И чуть ли уж не подвиг совершил.
Иль, скажем, парень в девушку влюбился,
Жениться обещал. И под конец
Не оскорбил, не бросил, а женился —
И вот уже герой и молодец!
А то вдруг вам как на голову снег
Свалилось горе. Друг о том проведал.
Он мог добить, предать, но он не предал.
Нет, не помог ничем, а лишь не предал, —
И вот уж он «прекрасный человек».
Смешно, но факт: мы, будто с ценной ношей,
Со странной меркой носимся порой:
«Прекрасный» — лишь за то, что не плохой,
А не за то, что истинно хороший!
Так не пора ль действительно начать
С других позиций доблести считать?
Счастье есть лишь мечта, а горе реально.
Память слабеет, если её не упражняешь.
Люди избавились бы от половины своих неприятностей, если бы смогли договориться о значении слов.
Молчи… Смотри, как Бог открывает дверь. Зачем же ты погружаешься в мысль, которая эту дверь закрывает?
— Бродский писал, что культура табака и алкоголя ему ближе, чем другие способы расширения сознания. Что Вы думаете об этом?
— Я не курю и не пью и считаю, что в химию мозга не следует вмешиваться напрямую, во всяком случае, на постоянной основе, это ведёт только к зависимости от химикатов и не решает ни одной человеческой проблемы. Наркотики вообще способны решать только те проблемы, которые перед этим создают сами. И потом, что это значит: «расширение сознания»? У сознания нет таких характеристик, как длина или ширина, сознание не надо расширять или углублять, я думаю, что его надо постепенно очищать, а для этого наркотики не просто бесполезны, они прямо вредны. Человеческое тело само выработает всю нужную химию.