Рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри...
Рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающей силой жизни.
Рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающей силой жизни.
Лучше работать без определённой цели, чем ничего не делать.
Глуп тот человек, который остаётся всегда неизменным.
Кто муки знал когда-нибудь
И чьи к любви закрылись вежды,
Того от страха и надежды
Вторично не забьётся грудь.
Он любит мрак уединенья.
Он больше не знаком с слезой,
Пред ним исчезли упоенья
Мечты бесплодной и пустой.
Он чувств лишён: так пень лесной,
Постигнут молньей, догорает,
Погас — и скрылся жизни сок,
Он мёртвых ветвей не питает, —
На нём печать оставил рок.
Как мало можем мы сказать о женщине, когда счастливы. И как много, когда несчастны.
Повторенное острое слово становится глупостью.
Приобретай в юности то, что с годами возместит тебе ущерб, причинённый старостью. И, поняв, что пищей старости является мудрость, действуй в юности так, чтобы старость не осталась без пищи.
Я не люблю уверенности сытой, —
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, что слово «честь» забыто
И что в чести наветы за глаза.
Отдам руку и сердце, за груди и бёдра.
С добрыми и злыми нельзя вести себя одинаково.
Погибнет всё.
Сойдёт на нет.
И тот,
кто жизнью движет,
последний луч
над тьмой планет
из солнц последних выжжет.
И только
боль моя
острей —
стою,
огнём обвит,
на несгорающем костре
немыслимой любви.
У хорошего путешественника нет точных планов и намерения попасть куда-то.
Жалоба, что нас не понимают, чаще всего происходит от того, что мы не понимаем людей.
Неспящих солнце, грустная звезда,
Как слёзно луч мерцает твой всегда,
Как темнота при нём ещё темней,
Как он похож на радость прежних дней!
Так светит прошлое нам в жизненной ночи,
Но уж не греют нас бессильные лучи,
Звезда минувшего так в горе мне видна,
Видна, но далека — светла, но холодна!