И волки сыты, и овцы целы...
И волки сыты, и овцы целы.
И волки сыты, и овцы целы.
Высота горы, на которую ты поднялся, определяется глубиной ямы, из которой ты выбрался.
Скрытое в отце проявляется в сыне, и часто в сыне я нахожу ответы на загадки отца.
Ночью дед на даче просыпается, смотрит, а у него воры картошку тырят. Он звонит в полицию:
— У меня тут какие-то козлы всю картошку хотят украсть.
— Приносим свои извинения, но поблизости нет ни одной патрульной машины. До свидания.
Дед звонит через 5 минут:
— Можете уже не приезжать, я их всех перестрелял.
Через две минуты приезжают 5 патрульных машин и наряд ОМОНа! Вяжут они воров, начальник подходит к деду и говорит:
— Ты же сказал, что всех воров перестрелял!
— Ну, так и мне сказали, что патрульных машин нет.
По женской логике, легче согласиться, чем объяснить мужику, почему нет.
Чтобы мы видели, сколько мы переедаем, наш живот расположен на той же стороне, что и глаза.
Окроме честности, есть множество отрад:
Ругают здесь, а там благодарят.
Ни одна страсть не помрачает в такой мере ясность суждения, как гнев.
И вот тут без всякого предупреждения его настигает последний враг: Старость! Это самый жестокий враг, которого нельзя победить, можно лишь оттянуть своё поражение.
Это пора, когда человек избавился от страхов, от безудержной и ненасытной ясности, пора, когда вся его сила в его распоряжении, но и пора, когда им овладевает неодолимое желание отдохнуть, лечь, забыться. Если он даст ему волю, если он убаюкает себя усталостью, то упустит свою последнюю схватку, и подкравшийся враг сразит его, превратив в старое ничтожное существо. Желание отступить затмит его ясность, перечеркнёт всю его силу и всё его знание.
Но если человек стряхнёт усталость и проживёт свою судьбу до конца, тогда его в самом деле можно назвать человеком знания, пусть ненадолго, пусть лишь на тот краткий миг, когда ему удастся отогнать последнего и непобедимого врага. Одного лишь этого мгновения ясности, силы и знания уже достаточно.
Не следует оспаривать чужих мнений: надо помнить, что если бы мы захотели опровергнуть все абсурды, в какие люди верят, то на это не хватило бы и Мафусаилова века.
Много лет размышлял я над жизнью земной.
Непонятного нет для меня под луной.
Мне известно, что мне ничего не известно! —
Вот последняя правда, открытая мной.
Могло быть хуже. Твой враг мог быть твоим другом.
Что наспех делается — недолго длится.
Трагедия старости не в том, что человек стареет, а в том, что он душой остаётся молодым...