Чины людьми даются, а люди могут обмануться...
Чины людьми даются,
А люди могут обмануться.
Чины людьми даются,
А люди могут обмануться.
Сказать человеку в глаза всю правду порою больше, чем долг, — это удовольствие.
Наука наукой, но есть и приметы;
Я твердо приметил сызмальства,
Что в годы надежды плодятся поэты,
А в пору гниенья — начальство.
Учатся у тех, кого любят.
Даже разумный человек будет глупеть, если он не будет самосовершенствоваться.
Цена величия — это ответственность.
Наступает какой-то момент, когда в общем уже не важно, кто и что о тебе думает, когда твоя деятельность становится просто твоим существованием. И это ты, и если даже ты не прав, это всё равно ты, это твоя жизнь, ни на чью не похожая.
Сижу за решёткой в темнице сырой.
Вскормленный в неволе орёл молодой,
Мой грустный товарищ, махая крылом,
Кровавую пищу клюёт под окном,
Клюёт, и бросает, и смотрит в окно,
Как будто со мною задумал одно.
Зовёт меня взглядом и криком своим
И вымолвить хочет: «Давай улетим!
Мы вольные птицы; пора, брат, пора!
Туда, где за тучей белеет гора,
Туда, где синеют морские края,
Туда, где гуляем лишь ветер... да я!...»
Если бы вы знали, как редко нас понимают правильно, вы бы чаще молчали.
И, чудо! из померкших глаз
Слеза тяжёлая катится...
Поныне возле кельи той
Насквозь прожжённый виден камень
Слезою жаркою, как пламень,
Нечеловеческой слезой!..
Нет порока страшнее, чем душевная пустота.
Перенеся лишенья, ты станешь вольной птицей.
А капля станет перлом в жемчужнице-темнице.
Раздашь своё богатство — оно к тебе вернётся.
Коль чаша опустеет — тебе дадут напиться.
Я встречал много людей, у которых не было одежды. Я встречал много одежд, внутри которых не было людей.
Владей своими страстями — или они овладеют тобою.
Не будет нас, а мир пребудет, как всегда.
Мы не оставим в нём ни знака, ни следа.
Нас прежде не было, а мир существовал,
Не будет нас и впредь, — и это не беда!
Сколько льда нужно бросить в стакан, чтоб остановить Титаник мысли?