Счастье — не какой-то божий дар, а достижение, какого человек добивается...
Счастье — не какой-то божий дар, а достижение, какого человек добивается своей внутренней плодотворностью.
Счастье — не какой-то божий дар, а достижение, какого человек добивается своей внутренней плодотворностью.
Нас никому не сбить с пути, нам всё равно, куда идти.
Счастливая жизнь должна быть в значительной степени тихой жизнью, ибо истинная радость может существовать лишь в атмосфере тишины.
Никто ничего не может сказать про вас. Что бы люди ни говорили, они говорят про самих себя.
Грех не есть непослушание или формальное нарушение воли Божией. Грех есть, прежде всего, испытание человека свободой.
Рай богатых создан из ада бедных.
Мы в ненависти все отрады больше видим,
Мы любим второпях, но дольше ненавидим.
Не верь тому, кто говорит красиво, в его словах всегда игра.
Поверь тому, кто молчаливо, творит красивые дела.
Когда читаешь роман какой-нибудь, то кажется, что всё это старо и всё так понятно, а как сама полюбишь, то и видно тебе, что никто ничего не знает и каждый должен решать сам за себя.
Критиканы — это обычно те люди, которые были бы поэтами, историками, биографами, если бы могли, но испробовав свои таланты в этих или иных областях и потерпев неудачу, решили заняться критикой.
Вы пишете, что мой идеал — лень. Нет, не лень. Я презираю лень, как презираю слабость и вялость душевных движений. Говорил я Вам не о лени, а о праздности, говорил притом, что праздность есть не идеал, а лишь одно из необходимых условий личного счастья.
Талант — это неуверенность в себе и мучительное недовольство собой и своими недостатками, чего я никогда не встречала у посредственности.
Поэтизируя любовь, мы предполагаем в тех, кого любим, достоинства, каких у них часто не бывает, ну, а это служит для нас источником постоянных ошибок и постоянных страданий.
Разруха не в клозетах, а в головах.
Задавался ли ты самым главным вопросом: действительно ли существуют проблемы или ты их сам создаёшь? Люди хватаются за свои несчастья, только бы не допустить пустоты в себе.
Не недели, не месяцы — годы
Расставались. И вот наконец
Холодок настоящей свободы
И седой над висками венец.
Больше нет ни измен, ни предательств,
И до света не слушаешь ты,
Как струится поток доказательств
Несравненной моей правоты.