Страшится или любит женский пол — в нём всё без меры, всюду пересол...
Страшится или любит женский пол —
В нём всё без меры, всюду пересол.
Страшится или любит женский пол —
В нём всё без меры, всюду пересол.
Для меня важнее не убеждать с трибуны, а делать так, чтобы что-то вошло в сознание людей и потом воплотилось в их поступках.
Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
Что сделать с человеком, который первым стал праздновать день рождения? Убить — мало.
Незнанием никогда не следует хвалиться — незнание есть бессилие.
Под тонкою луной, в стране далёкой,
древней,
так говорил поэт смеющейся царевне:
Напев сквозных цикад умрёт в листве
олив,
погаснут светляки на гиацинтах
смятых,
но сладостный разрез твоих
продолговатых
атласно–тёмных глаз, их ласка, и
отлив
чуть сизый на белке, и блеск на нижней
веке,
и складки нежные над верхнею, –
навеки
останутся в моих сияющих стихах,
и людям будет мил твой длинный взор
счастливый,
пока есть на земле цикады и оливы
и влажный гиацинт в алмазных
светляках.
Так говорил поэт смеющейся царевне
под тонкою луной, в стране далёкой,
древней...
А предвкушенье слаще, чем вкушенье...
Пощади меня, Боже, избавь от оков!
Их достойны святые — а я не таков.
Я подлец — если ты не жесток с подлецами.
Я глупец — если жалуешь ты дураков.
Человек с самого рождения умирает.
Мир достаточно велик, чтобы удовлетворить нужды любого человека, но слишком мал, чтобы удовлетворить людскую жадность.
Показывать можно только зрячим.
Петь песню — только тем, кто слышит.
Дари себя тому, кто будет благодарен,
Кто понимает, любит вас и ценит.