Для того, кто за внешностью видит нутро...
Для того, кто за внешностью видит нутро,
Зло с добром — словно золото и серебро.
Ибо то и другое — даётся на время.
Ибо кончатся скоро и зло, и добро.
Для того, кто за внешностью видит нутро,
Зло с добром — словно золото и серебро.
Ибо то и другое — даётся на время.
Ибо кончатся скоро и зло, и добро.
Вы думаете, всё так просто? Да, всё просто. Но совсем не так...
Как жалок не имеющий терпенья!
Мгновенно рану можно ль излечить?
Философия освобождала человеческую личность от внешнего насилия и давала ей внутреннее содержание.
Люди ищут удовольствия, бросаясь из стороны в сторону только потому, что чувствуют пустоту своей жизни, но ещё не чувствуют пустоты той новой потехи, которая их притягивает.
Они никогда не взбунтуются, пока не станут сознательными. А сознательными они не станут, пока не взбунтуются.
Боль жизни гораздо могущественнее интереса к жизни. Вот отчего религия всегда будет одолевать философию.
И собака помнит, кто её кормит.
Музыка вообще ничего никому не должна.
Кому легко? Неопытным сердцам.
И на словах — глубоким мудрецам.
А я в глаза смотрел ужасным тайнам,
И в тень ушёл, завидуя слепцам.
Слабые никогда не прощают. Умение прощать — свойство сильных.
Было душно от жгучего света,
А взгляды его — как лучи.
Я только вздрогнула: этот
Может меня приручить.
Наклонился — он что-то скажет…
От лица отхлынула кровь.
Пусть камнем надгробным ляжет
На жизни моей любовь.
Не любишь, не хочешь смотреть?
О, как ты красив, проклятый!
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Мне очи застит туман,
Сливаются вещи и лица,
И только красный тюльпан,
Тюльпан у тебя в петлице.
Как велит простая учтивость,
Подошёл ко мне, улыбнулся,
Полуласково, полулениво
Поцелуем руки коснулся —
И загадочных, древних ликов
На меня посмотрели очи...
Десять лет замираний и криков,
Все мои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его — напрасно.
Отошёл ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.
Во мне все пороки, и в высшей степени: и зависть, и корысть, и скупость, и сладострастие, и тщеславие, и честолюбие, и гордость... Все, все есть и в гораздо большей степени, чем у большинства людей. Однако моё спасение, что я знаю это и борюсь, всю жизнь борюсь.
Всего больше те люди шутят, у которых сердце ноет.
Ругаться так красноречиво и замысловато мог только образованный человек.
Никогда не делай долгов; лучше терпи нужду; поверь, она не так ужасна, как кажется, и, во всяком случае, она лучше неизбежности вдруг оказаться бесчестным или прослыть таковым.