Льстецы, льстецы! старайтесь сохранить...

Благородный муж безмятежен и свободен, а низкий человек разочарован и скорбен.

Конфуций

Благородный человек знает только долг, низкий человек знает только выгоду.

Конфуций

О небо, к подлецам щедра твоя рука:
Им — бани, мельницы и воды арыка;
А кто душою чист, тому лишь корка хлеба.
Такое небо — тьфу! — не стоит и плевка.

Омар Хайям

Благородный муж превыше всего почитает долг. Благородный муж, наделённый отвагой, но не ведающий долга, может стать мятежником. Низкий человек, наделённый отвагой, но не ведающий долга, может пуститься в разбой.

Конфуций

Толпа жадно читает исповеди, записи etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении.

Александр Пушкин

Благородный муж помогает людям увидеть то, что есть в них доброго, и не учит людей видеть то, что есть в них дурного. А низкий человек поступает наоборот.

Конфуций

Благородный муж стойко переносит беды, а низкий человек в беде распускается.

Конфуций

Беда стране, где раб и льстец
Одни приближены к престолу,
А небом избранный певец
Молчит, потупя очи долу.

Александр Пушкин

Себя как в зеркале я вижу,
Но это зеркало мне льстит.

Александр Пушкин

Благородный человек предъявляет требования к себе, низкий человек предъявляет требования к другим.

Конфуций

То, к чему стремится высший человек, находится в нём самом, а то, что ищет низший, — в других.

Конфуций

Любовь одна — веселье жизни хладной,
Любовь одна — мучение сердец:
Она дарит один лишь миг отрадный,
А горестям не виден и конец.
Стократ блажен, кто в юности прелестной
Сей быстрый миг поймает на лету;
Кто к радостям и неге неизвестной
Стыдливую преклонит красоту!

Александр Пушкин

Кто жил и мыслил, тот не может
В душе не презирать людей.

Александр Пушкин

Есть книга, коей каждое слово истолковано, объяснено, проповедано во всех концах земли, применено ко всевозможным обстоятельствам жизни и происшествиям мира; из коей нельзя повторить ни единого выражения, которого не знали бы все наизусть, которое не было бы уже пословицею народов; она не заключает уже для нас ничего неизвестного; но книга сия называется Евангелием, — и такова её вечно-новая прелесть, что если мы, пресыщенные миром или удручённые унынием, случайно откроем её, то уже не в силах противиться её сладкому уверению и погружаемся духом в её божественное красноречие...

Александр Пушкин

Ох, лето красное! любил бы я тебя,
Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи.

Александр Пушкин