Ты — старый ребёнок, теоретик, а я — молодой старик и практик...
Ты — старый ребёнок, теоретик, а я — молодой старик и практик, и мы никогда не поймём друг друга.
Ты — старый ребёнок, теоретик, а я — молодой старик и практик, и мы никогда не поймём друг друга.
Терпи, казак, атаман будешь.
В любимом человеке нравятся даже недостатки, а в нелюбимом раздражают даже достоинства.
Кто урод, кто красавец — не ведает страсть,
В ад согласен безумец влюблённый попасть.
Безразлично влюблённым, во что одеваться,
Что на землю стелить, что под голову класть!
На заре двадцать первого века,
Когда жизнь непосильна уму,
Как же нужно любить человека,
Чтобы взять и приехать к нему!..
Как животные лучше исполняют некоторые службы, чем люди, например отыскивание дороги или утерянной вещи и т. п., так и обыкновенный человек бывает способнее и полезнее в обыденных случаях жизни, чем величайший гений. И далее, как животные никогда собственно не делают глупостей, так и средний человек гораздо меньше делает их, нежели гений.
Я в достаточной мере горд тем, что знаю кое-что, чтобы скромно признаться, что не знаю всего.
Мы причиняем себе более мучений, лечась от наших болезней, чем перенося их.
Хвалят — не гордись, учат — не сердись.
Пока мы живы, можно всё исправить...
Всё осознать, раскаяться… Простить.
Врагам не мстить, любимым не лукавить,
Друзей, что оттолкнули, возвратить...
Пока мы живы, можно оглянуться...
Увидеть путь, с которого сошли.
От страшных снов очнувшись, оттолкнуться
От пропасти, к которой подошли.
Пока мы живы… Многие ль сумели
Остановить любимых, что ушли?
Мы их простить при жизни не успели,
А попросить прощенья, — Не смогли.
Когда они уходят в тишину,
Туда, откуда точно нет возврата,
Порой хватает несколько минут
Понять — о боже, как мы виноваты...
И фото — чёрно-белое кино.
Усталые глаза — знакомым взглядом.
Они уже простили нас давно
За то, что слишком редко были рядом,
За не звонки, не встречи, не тепло.
Не лица перед нами, просто тени...
А сколько было сказано не то,
И не о том, и фразами не теми.
Тугая боль — вины последний штрих —
Скребёт, изводит холодом по коже.
За всё, что мы не сделали для них,
Они прощают. Мы себя — не можем...
К свободе ведёт лишь одна дорога: презрение к тому, что от нас не зависит.