— Дяденька, осторожно, лестница скользкая!..
— Дяденька, осторожно, лестница скользкая!
— Не учи меня, сопляк-ляк-ляк-ляк...
— Дяденька, осторожно, лестница скользкая!
— Не учи меня, сопляк-ляк-ляк-ляк...
Зависть — сестра соревнования, следственно из хорошего роду.
Вы пишете, что мой идеал — лень. Нет, не лень. Я презираю лень, как презираю слабость и вялость душевных движений. Говорил я Вам не о лени, а о праздности, говорил притом, что праздность есть не идеал, а лишь одно из необходимых условий личного счастья.
Лёгкое горе болтливо, тяжкое — безмолвно.
Склероз нельзя вылечить, но о нём можно забыть.
Я, наконец-то, понял, что мешало...
Надо уметь переносить то, чего нельзя избежать.
Не важно, что было вокруг, и не важно,
о чём там пурга завывала протяжно,
что тесно им было в пастушьей квартире,
что места другого им не было в мире.
Во-первых, они были вместе. Второе,
и главное, было, что их было трое,
и всё, что творилось, варилось, дарилось
отныне, как минимум, на́ три делилось.
Морозное небо над ихним привалом
с привычкой большого склоняться над малым
сверкало звездою — и некуда деться
ей было отныне от взгляда младенца.
Костёр полыхал, но полено кончалось;
все спали. Звезда от других отличалась
сильней, чем свеченьем, казавшимся лишним,
способностью дальнего смешивать с ближним.
Секретари и председатели,
Директора и заместители —
Их как ни шли к еб*не матери,
Они и там руководители.
Я всем прощение дарую,
И в Воскресение Христа,
Меня предавших в лоб целую,
А не предавшего — в уста.