Жизнь так прекрасна, что, право же, безразлично...
Жизнь так прекрасна, что, право же, безразлично, кому ты ею обязан.
Жизнь так прекрасна, что, право же, безразлично, кому ты ею обязан.
Тебе покорной? Ты сошёл с ума!
Покорна я одной господней воле.
Я не хочу ни трепета, ни боли,
Мне муж — палач, а дом его — тюрьма.
Но видишь ли! Ведь я пришла сама…
Декабрь рождался, ветры выли в поле,
И было так светло в твоей неволе,
А за окном нас сторожила тьма.
Так птица о прозрачное стекло
Всем телом бьётся в зимнее ненастье.
И кровь пятнает белое крыло.
Теперь во мне спокойствие и счастье.
Прощай, мой тихий, ты мне вечно мил
За то, что в дом свой странницу пустил.
Крыловский слонище вдруг в Моську влюбился.
Влюбился и, страшно сказать, женился.
Но Моська наутро, зевнув, сказала:
— Как жаль, но я большего ожидала.
Негоже уподобляться Нарциссу, склонившись над фотографией; даже воде нельзя доверять; глаза любящего — вот единственно надёжное зеркало.
Мы хотели муки жалящей
Вместо счастья безмятежного...
Одиночество — извечный рефрен жизни. Оно не хуже и не лучше, чем многое другое. О нём лишь чересчур много говорят. Человек одинок всегда и никогда.
Кто не знает, куда направляется, очень удивится, попав не туда.
Одиночество обусловлено не отсутствием людей вокруг, а невозможностью говорить с людьми о том, что кажется тебе существенным, или неприемлемостью твоих воззрений для других.
Иногда полезно всё потерять, чтобы понять, чего тебе действительно не хватает.
Время — движущий образ неподвижной вечности.