Написанная мысль меньше давит, хотя иная — как раковая опухоль...
Написанная мысль меньше давит, хотя иная — как раковая опухоль: выразишь, вырежешь, и опять нарастает хуже прежнего.
Написанная мысль меньше давит, хотя иная — как раковая опухоль: выразишь, вырежешь, и опять нарастает хуже прежнего.
Буржуазия очень любит так называемые «положительные» типы и романы с благополучными концами, так как они успокаивают её на мысли, что можно и капитал наживать и невинность соблюдать, быть зверем и в то же время счастливым.
Дурные мысли — самоубийство души.
Если мы не прикончим войны, война прикончит нас.
Как силён не высказываемый заговор людей о том, чтобы скрыть сознание своей несвободы.
Глупо строить планы на всю жизнь, не будучи господином даже завтрашнего дня.
Кто может идти к источнику, не должен идти к кувшину.
Влюбиться можно в красоту, но полюбить — лишь только душу!
Тобой пленяться издали
Моё всё зрение готово,
Но слышать боже сохрани
Мне от тебя одно хоть слово.
Иль смех иль страх в душе моей
Заменит сладкое мечтанье,
И глупый смысл твоих речей
Оледенит очарованье...
Так смерть красна издалека;
Пускай она летит стрелою.
За ней я следую пока;
Лишь только б не она за мною...
За ней я всюду полечу,
И наслажуся в созерцанье.
Но сам привлечь её вниманье
Ни за полмира не хочу.
Лили на землю воду —
Нету колосьев. Чудо!
Мне вчера дали свободу —
Что я с ней делать буду?!
Замечательно, что Америку открыли, но было бы куда более замечательно, если бы Колумб проплыл мимо.
Раневская обедала как-то у одной дамы, столь экономной, что Фаина Георгиевна встала из-за стола совершенно голодной. Хозяйка любезно сказала ей:
— Прошу вас ещё как-нибудь прийти ко мне отобедать.
— С удовольствием, — ответила Раневская, — хоть сейчас!
Ты уймись, уймись, тоска,
Душу мне не рань!
Раз уж это — присказка,
Значит сказка — дрянь.
У женской груди скрещиваются любовь и голод.
Не тот велик, кто никогда не падал, а тот велик — кто падал и вставал!