На самом деле, моя душа и твоя душа — одно. Ты появляешься во мне...
На самом деле, моя душа и твоя душа — одно.
Ты появляешься во мне, я — в тебе.
Мы прячемся друг в друге.
На самом деле, моя душа и твоя душа — одно.
Ты появляешься во мне, я — в тебе.
Мы прячемся друг в друге.
Всё стою на камне, —
Дай-ка брошусь в море...
Что пошлёт судьба мне,
Радость или горе?
Может озадачит...
Может не обидит...
Ведь кузнечик скачет,
А куда — не видит.
Главное заблуждение общества заключается в том, что будто бы существуют ответы, «решения» или взгляды, которые лишь нуждаются в том, чтобы их кто-нибудь высказал, внося необходимую ясность. Но, как показывают многочисленные примеры истории, настоящая истина ничего не значит, пока она не стала личным внутренним опытом.
Ночевала тучка золотая
На груди утёса-великана;
Утром в путь она умчалась рано,
По лазури весело играя;
Но остался влажный след в морщине
Старого утёса. Одиноко
Он стоит, задумался глубоко,
И тихонько плачет он в пустыне.
Отдайся радости! Мученья будут вечны!
Сменяться будут дни: день — ночь, день — снова ночь;
Часы земные все малы и скоротечны,
И скоро ты уйдёшь от нас отсюда прочь.
Смешаешься с землёй, с комками липкой глины,
И кирпичи тобой замажут у печей,
И выстроят дворец, для низменной скотины,
И на закладке той расскажут ряд речей.
А дух твой, может быть, былую оболочку
Назад, к себе опять, напрасно будет звать!
Так пой же, веселись, пока дают отсрочку
И смерть ещё тебя не вышла навещать!..
Проходит быстро жизнь, что нам на срок дана.
Стремись к веселью, пусть не будет жизнь черна!
Как все, ты не богач; жизнь – вот твоё богатство!
Как проведёшь её, так и пройдёт она.
Когда я пытаюсь жить, я чувствую себя бедной маленькой швейкой, которая никогда не может сделать красивую вещь, которая только и делает, что портит и ранит себя, и которая, отбросив всё: ножницы, материю, нитки, — принимается петь. У окна, за которым бесконечно идёт дождь.
Она вошла, совсем седая,
Устало села у огня,
И вдруг сказала: «Я не знаю,
За что ты мучаешь меня.
Ведь я же молода, красива,
И жить хочу, хочу любить.
А ты меня смиряешь силой
И избиваешь до крови.
Велишь молчать? И я молчу,
Велишь мне жить, любовь гоня?
Я больше не могу, устала.
За что ты мучаешь меня?
Ведь ты же любишь, любишь, любишь,
Любовью сердце занозя,
Нельзя судить, любовь не судят.
Нельзя? Оставь свои «нельзя».
Отбрось своих запретов кучу,
Сейчас, хоть в шутку согреши:
Себя бессонницей не мучай,
Сходи с ума, стихи пиши.
Или в любви признайся, что ли,
А если чувство не в чести,
Ты отпусти меня на волю,
Не убивай, а отпусти».
И женщина, почти рыдая,
Седые пряди уроня,
Твердила: «Я не знаю,
За что ты мучаешь меня».
Он онемел. В привычный сумрак
Вдруг эта буря ворвалась.
Врасплох, и некогда подумать:
«Простите, я не знаю Вас.
Не я надел на Вас оковы»
И вдруг спросил, едва дыша:
«Как Вас зовут? Скажите, кто Вы?»
Она в ответ: «Твоя Душа».
Как только вы вообразите, что не в состоянии выполнить определённое дело, с этого момента его осуществление становится для вас невозможным.
Дело не в пессимизме и не в оптимизме, а в том, что у девяноста девяти из ста нет ума.
Захочешь — найдёшь время, не захочешь — найдёшь причину.