Нельзя любить ни того, кого ты боишься, ни того, кто тебя боится...
Нельзя любить ни того, кого ты боишься, ни того, кто тебя боится.
Нельзя любить ни того, кого ты боишься, ни того, кто тебя боится.
Люди бы бежали друг от друга, если бы видели один другого в полнейшей откровенности.
Когда небо в огне и дожде,
И сгущаются новые тучи,
С оптимистами легче в беде,
Но они и ломаются круче.
Нет такого невежды, который не мог бы задать больше вопросов, чем может их разрешить самый знающий человек.
Вы не можете повторить одну и ту же ошибку дважды. Во второй раз это уже не ошибка, это выбор.
Любовь ничтожна, если есть ей мера.
Зачем жалеешь ты о потере записок Байрона? чорт с ними! Слава Богу, что потеряны… Оставь любопытство толпе и будь заодно с Гением... Мы знаем Байрона довольно. Видели его на троне славы, видели в мучениях великой души, видели в гробе посреди воскресающей Греции. — Охота тебе видеть его на судне. Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости, она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врёте, подлецы: он и мал, и мерзок — не так, как вы — иначе!
Любви невольной, бескорыстной
Невинно предалась она...
Что ж грудь моя теперь полна
Тоской и скукой ненавистной?..
На жертву прихоти моей
Гляжу, упившись наслажденьем,
С неодолимым отвращеньем.
Живя с людьми, не забывай того, что ты узнал в уединении. И в уединении обдумывай то, что ты узнал из общения с людьми.
Если хочешь поработать, ляг поспи и всё пройдет.
Мне хотелось выть от нежности, от нежности, которая никак не могла просто и удобно во мне уместиться, а застревала в дверях, громоздкая, с хрупкими углами, ненужная никому.