Не стоит затевать ссоры с женщиной, в которой пробудились...
Не стоит затевать ссоры с женщиной, в которой пробудились материнские чувства... На её стороне вся мораль мира...
Не стоит затевать ссоры с женщиной, в которой пробудились материнские чувства... На её стороне вся мораль мира...
Конечной целью войны служит мир, работы — досуг.
Однажды во дворе на Моховой
стоял я, сжав растерзанный букетик,
сужались этажи над головой,
и дом, как увеличенный штакетник,
меня брал в окруженье (заодно —
фортификаций требующий ящик
и столик свежевыкрашенный, но
тоскующий по грохоту костяшек).
Был август, месяц ласточек и крыш,
вселяющий виденья в коридоры,
из форточек выглядывал камыш,
за стёклами краснели помидоры.
И вечер, не заглядывавший вниз,
просвечивал прозрачные волокна
и ржавый возвеличивал карниз,
смеркалось, и распахивались окна.
Был вечер, и парадное уже
как клумба потемневшая разбухло.
Тут и узрел я: в третьем этаже
маячила пластмассовая кукла.
Она была, увы, расчленена,
безжизненна, и (плачь, антибиотик)
конечности свисали из окна,
и сумерки приветствовал животик.
Малыш, рассвирепевший, словно лев,
ей ножки повыдёргивал из чресел.
Но клею, так сказать, не пожалев,
папаша её склеил и повесил
сушиться, чтоб бедняжку привести
в порядок. И отшлёпать забияку.
И не предполагал он потрясти
слонявшегося в сумерки зеваку.
Он скромен. Океаны переплыв
в одном (да это слыхано ли?) месте
(плачь, Амундсен с Папаниным), открыв
два полюса испорченности вместе.
Что стоит пребывание на льду
и самая отважная корзина
ракеты с дирижаблями — в виду
откупоренной банки казеина!
Я желаю тебе добра, потому и браню тебя — так всегда узнаются истинные друзья!
Нет, жить можно, жить нужно и — много:
Пить, страдать, ревновать и любить, —
Не тащиться по жизни убого —
А дышать ею, петь её, пить!
А не то и моргнуть не успеешь —
И пора уже в ящик играть.
Загрустишь, захандришь, пожалеешь —
Но... пора уж на ладан дышать!
В умной беседе ума набраться, в глупой — свой растерять.
Счастливые часов не наблюдают.
Улыбнись и пусть все ломают голову что у тебя на уме.
Новые законы придумывают те, кто должен сидеть по старым!
У самой приятной женщины есть горьковатый привкус.
Всё всегда заканчивается хорошо. Если всё закончилось плохо, значит это ещё не конец.