Воздержись от спора — спор есть самое невыгодное условие...
Воздержись от спора — спор есть самое невыгодное условие для убеждения.
Воздержись от спора — спор есть самое невыгодное условие для убеждения.
Пока не поставлена клизма,
Я жив и довольно живой;
Коза моего оптимизма
Питается трын-травой.
Умывался ночью на дворе, —
Твердь сияла грубыми звёздами.
Звёздный луч — как соль на топоре,
Стынет бочка с полными краями.
На замок закрыты ворота,
И земля по совести сурова, —
Чище правды свежего холста
Вряд ли где отыщется основа.
Тает в бочке, словно соль, звезда,
И вода студёная чернее,
Чище смерть, солёнее беда,
И земля правдивей и страшнее.
«Что ты видишь во взоре моём,
В этом бледно-мерцающем взоре?»
«Я в нём вижу глубокое море
С потонувшим большим кораблём».
Любовь часто отнимает разум у того, кто его имеет, и даёт тем, у кого его нет.
И своей смешною рожей сам себя и веселю.
Да, правду люблю я. Но только такую,
Которая честно меня восхваляет.
А правду, что честно меня критикует,
Я честно и искренне отвергаю.
Когда я пытаюсь жить, я чувствую себя бедной маленькой швейкой, которая никогда не может сделать красивую вещь, которая только и делает, что портит и ранит себя, и которая, отбросив всё: ножницы, материю, нитки, — принимается петь. У окна, за которым бесконечно идёт дождь.
Есть масса вещей, которые ты сейчас делаешь, и которые казались бы тебе безумными десять лет назад. Эти вещи сами по себе не изменились. Изменилась твоя идея относительно самого себя. То, что было совершенно невозможным тогда, возможно сейчас.
Всего полнее и интереснее жить тогда, когда человек борется с тем, что ему мешает жить.
Уважать всякого человека, как самого себя, и поступать с ним, как мы желаем, чтобы с нами поступали, — выше этого нет ничего.
Я говорила долго и неубедительно, как будто говорила о дружбе народов.
Море слов сокровенного смысла полно,
Этот смысл я читать научился давно.
Но когда размышляю о тайнах Вселенной,
Понимаю, что мне их прочесть не дано.
Вы только проигравших урезоньте,
Когда я появлюсь на горизонте!
Я считаю, что действительно настоящая религия — это Доброе Сердце.