Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание...
Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят.
Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят.
Вам, проживающим за оргией оргию,
имеющим ванную и тёплый клозет!
Как вам не стыдно о представленных к Георгию
вычитывать из столбцов газет?!
Знаете ли вы, бездарные, многие,
думающие, нажраться лучше как, —
может быть, сейчас бомбой ноги
выдрало у Петрова поручика?..
Если б он, приведённый на убой,
вдруг увидел, израненный,
как вы измазанной в котлете губой
похотливо напеваете Северянина!
Вам ли, любящим баб да блюда,
жизнь отдавать в угоду?!
Я лучше в баре блядям буду
подавать ананасную воду!
Когда оглядываешься на жизнь, столь трепетную, столь насыщенную переживаниями, заполненную мгновениями столь жарких исступлений и радостей, всё это кажется каким-то сном или грёзой. Что такое нереальное, если не те страсти, которые когда-то жгли точно огнём? Что такое невероятное, если не то, во что когда-то пламенно верил? Что такое невозможное? То, что когда-то совершал сам.
У меня нет никаких предрассудков ни по поводу цвета кожи, ни касты, ни вероисповеданий. Достаточно знать, что речь идёт о человеке — хуже всё равно уже некуда.
Никогда не стоит хвастаться будущим.
Обстоятельства жизни людей во многом определяют их философию, но и их философия во многом определяет эти обстоятельства.
Того, кто не задумывается о далёких трудностях, непременно поджидают близкие неприятности.
Минута час бережёт.
Будь верен в дружбе и верен в любви: остальных заповедей можешь и не исполнять.
Секрет спокойной старости состоит в том, чтобы войти в достойный сговор с одиночеством.
Стоит человеку выделиться из массы других, как у него появляются враги. Чтобы быть всеобщим любимцем, нужно быть посредственностью.
Газета — неиссякаемый источник кульков для семечек.
Вновь закат разметался пожаром —
Это ангел на Божьем дворе
Жжёт охапку дневных наших жалоб.
А ночные он жжёт на заре.
В войне вообще не выигрывают. Все только и делают, что проигрывают, и кто проигрывает последним, просит мира.