На бойне любви убивают лишь лучших, не слабых, уродливых и невезучих...

Не путайте: актёры гибнут от недохваленности, настоящие люди — от недолюбленности.

Фридрих Ницше

Прости! — мы не встретимся боле,
Друг другу руки не пожмём;
Прости! — твоё сердце на воле...
Но счастья не сыщет в другом.
Я знаю: с порывом страданья
Опять затрепещет оно,
Когда ты услышишь названье
Того, кто погиб так давно!

Есть звуки — значенье ничтожно,
И презрено гордой толпой —
Но их позабыть невозможно: —
Как жизнь, они слиты с душой;
Как в гробе, зарыто былое
На дне этих звуков святых;
И в мире поймут их лишь двое,
И двое лишь вздрогнут от них!

Мгновение вместе мы были,
Но вечность ничто перед ним:
Все чувства мы вдруг истощили,
Сожгли поцелуем одним;
Прости! — не жалей безрассудно,
О краткой любви не жалей: —
Расстаться казалось нам трудно;
— Но встретиться было б трудней!

Михаил Лермонтов

Погиб поэт! — невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один, как прежде… и убит!
Убит!.. К чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь… Он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.

Его убийца хладнокровно
Навёл удар… спасенья нет:
Пустое сердце бьётся ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?.. издалёка,
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!..

И он убит — и взят могилой,
Как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сражённый, как и он, безжалостной рукой.

Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей?..

И прежний сняв венок — они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
Но иглы тайные сурово
Язвили славное чело;
Отравлены его последние мгновенья
Коварным шёпотом насмешливых невежд,
И умер он — с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.
Замолкли звуки чудных песен,
Не раздаваться им опять:
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать.

А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда — всё молчи!..
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждёт;
Он не доступен звону злата,
И мысли, и дела он знает наперёд.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей чёрной кровью
Поэта праведную кровь!

Михаил Лермонтов

Увы, не всё равно ли,
Где стать добычей тленья и червей,
Где гибнуть: в цирке иль на бранном поле,
И там и здесь — театр, где смерть в коронной роли.

Джордж Байрон

Ну каким ты владеешь секретом?
Чем взяла меня и когда?
Но с тобой я всегда, всегда,
Днём и ночью, зимой и летом!

Площадями ль иду большими
Иль за шумным сижу столом,
Стоит мне шепнуть твоё имя —
И уже мы с тобой вдвоём.

Когда радуюсь или грущу я
И когда обиды терплю,
И в веселье тебя люблю я,
И в несчастье тебя люблю.
Даже если крепчайше сплю,
Всё равно я тебя люблю!

Говорят, что дней круговерть
Настоящих чувств не тревожит.
Говорят, будто только смерть
Навсегда погасить их может.

Я не знаю последнего дня,
Но без громких скажу речей:
Смерть, конечно, сильней меня,
Но любви моей не сильней.

И когда этот час пробьёт
И окончу я путь земной,
Знай: любовь моя не уйдёт,
А останется тут, с тобой.

Подойдёт без жалоб и слёз
И незримо для глаз чужих,
Словно добрый и верный пёс,
На колени положит нос
И свернётся у ног твоих...

Эдуард Асадов

Так просто можно жизнь покинуть эту,
Бездумно и безбольно догореть.
Но не дано Российскому поэту
Такою светлой смертью умереть.

Всего верней свинец душе крылатой
Небесные откроет рубежи,
Иль хриплый ужас лапою косматой
Из сердца, как из губки, выжмет жизнь.

Анна Ахматова

Всему, что зрим, прообраз есть, основа есть вне нас,
Она бессмертна — а умрёт лишь то, что видит глаз.

Не жалуйся, что свет погас, не плачь, что звук затих:
Исчезли вовсе не они, а отраженье их.

А как же мы и наша суть? Едва лишь в мир придём,
По лестнице метаморфоз свершаем свой подъём.

Ты из эфира камнем стал, ты стал травой потом,
Потом животным — тайна тайн в чередованье том!

И вот теперь ты человек, ты знаньем наделён,
Твой облик глина приняла, — о, как непрочен он!

Ты станешь ангелом, пройдя недолгий путь земной,
И ты сроднишься не с землёй, а с горной вышиной.

Джалаладдин Руми

Мы в дальней разлуке. Сейчас между нами
Узоры созвездий и посвист ветров,
Дороги с бегущими вдаль поездами
Да скучная цепь телеграфных столбов.

Как будто бы чувствуя нашу разлуку,
Раскидистый тополь, вздохнув горячо,
К окну потянувшись, зелёную руку
По-дружески мне положил на плечо.

Душа хоть какой-нибудь весточки просит,
Мы ждём, загораемся каждой строкой.
Но вести не только в конвертах приносят,
Они к нам сквозь стены проходят порой.

Представь, что услышишь ты вести о том,
Что был я обманут в пути подлецом,
Что руку, как другу, врагу протянул,
А он меня в спину с откоса толкнул...

Всё тело в ушибах, разбита губа...
Что делать? Превратна порою судьба!
И пусть тебе станет обидно, тревожно,
Но верить ты можешь. Такое — возможно!

А если вдруг весть, как метельная мгла,
Ворвётся и скажет, словами глухими,
Что смерть недопетую песнь прервала
И чёрной каймой обвела моё имя.

Весёлые губы сомкнулись навек...
Утрата, её не понять, не измерить!
Нелепо! И всё-таки можешь поверить:
Бессмертны лишь скалы, а я — человек!

Но если услышишь, что вешней порой
За новым, за призрачным счастьем в погоне
Я сердце своё не тебе, а другой
Взволнованно вдруг протянул на ладони,

Пусть слёзы не брызнут, не дрогнут ресницы,
Колючею стужей не стиснет беда!
Не верь! Вот такого не может случиться!
Ты слышишь? Такому не быть никогда!

Эдуард Асадов

Я камнем умер и растением восстал,
Растеньем умер, диким зверем стал,
И зверем умерев, теперь я человек,
Зачем же мне скорбеть, что мой недолог век!

Когда как человек я снова смерть приму,
Я ангелом очнусь, невидимым уму,
И ангелом своим пожертвует Господь,
И я, как вдох, на миг войду в Господню плоть.

Джалаладдин Руми

Одна судьба у наших двух сердец:
Замрёт моё — и твоему конец!

Уильям Шекспир

У кого большая любовь, у того большое испытание.

Джалаладдин Руми

Тебя, о Смерть, тебя зову я, утомлённый.
Устал я видеть честь поверженной во прах,
Заслугу — в рубище, невинность — осквернённой,
И верность - преданной, и истину — в цепях,

Глупцов — гордящихся лавровыми венками,
И обесславленных, опальных мудрецов,
И дивный дар небес — осмеянный слепцами,
И злое торжество пустых клеветников,

Искусство, робкое пред деспотизмом власти,
Безумье жалкое надменного чела,
И силу золота, и гибельные страсти,
И Благо — пленником у властелина Зла.

Усталый, я искал бы вечного покоя,
Когда бы смертный час не разлучал с тобою.

Уильям Шекспир

Тот, кто в тебе нашёл счастье — твой. Все остальные — гости.

Джалаладдин Руми

Смерть не в силах людей разлучить навек
И захлопнуть за ними дверцу.
Разве может уйти дорогой человек,
Если он остаётся в сердце?!

Эдуард Асадов

Я хотел бы поцеловать тебя.
А цена этого поцелуя — моя жизнь.

И теперь моя любовь бежит к моей жизни
С криком: «Как дёшево, давай купим!»

Джалаладдин Руми

Любовь от вечности — была и вечна будет.
Искателей любви утратится и счёт.
Узрим ли завтра мы Того, Кто мёртвых судит?
Презрение к любви без кары — не уйдёт.

Джалаладдин Руми

Смерть стоит того, чтобы жить.
А любовь стоит того, чтобы ждать.

Виктор Цой

Дверь языка закрой, не сожалея,
Открой окно любви — оно вернее.

Джалаладдин Руми

Смерть и Время царят на земле,
Ты владыками их не зови;
Всё, кружась, исчезает во мгле,
Неподвижно лишь солнце любви.

Владимир Соловьёв