И вдруг я обиделся на женщину, которую забыл...
И вдруг я обиделся на женщину, которую забыл.
И вдруг я обиделся на женщину, которую забыл.
Только отрекаясь от того, что погибнет и должно погибнуть, от нашей животной личности, мы получаем нашу истинную жизнь, которая не погибает и не может погибнуть.
Чем более мы холодны, расчётливы, осмотрительны, тем менее подвергаемся нападениям насмешки. Эгоизм может быть отвратительным, но он не смешон, ибо благоразумен. Однако есть люди, которые любят себя с такой нежностью, удивляются своему гению с таким восторгом, думают о своём благосостоянии с таким умилением, о своих неудовольствиях с таким состраданием, что в них и эгоизм имеет смешную сторону энтузиазма и чувствительности.
У меня нет никаких предрассудков ни по поводу цвета кожи, ни касты, ни вероисповеданий. Достаточно знать, что речь идёт о человеке — хуже всё равно уже некуда.
Если ты хочешь перемену в будущем — стань этой переменой в настоящем.
Где вы, друзья? Где вольный ваш припев?
Ещё вчера, за столик наш присев,
Беспечные, вы бражничали с нами...
И прилегли, от жизни охмелев!
В грозы, в бури, в житейскую стынь,
При тяжёлых утратах и когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым —
Самое высшее в мире искусство.
Я люблю, когда мода выходит на улицу, но не допускаю, чтобы она приходила оттуда.
Искренность в небольших дозах опасна, в больших смертоносна.
Скакал Илья Муромец три дня и три ночи, пока у него скакалку не отобрали.
Жизнь так прекрасна, что, право же, безразлично, кому ты ею обязан.