Всё, что раздражает в других, может вести к пониманию себя...
Всё, что раздражает в других, может вести к пониманию себя.
Всё, что раздражает в других, может вести к пониманию себя.
Человек размышляет о собственной жизни, как ночь о лампе.
— Почему Вы кочевали из театра в театр?
— Искала святое искусство.
— Нашли?
— Да! В Третьяковской галерее.
Давать советы станет
Лишь тот, кто не изведал горя.
Попался сам, так поглядишь, куда
Девались в нём и разум, и терпенье!
Жизнь людей, преданных только наслаждению без рассудка и без нравственности, не имеет никакой цены.
Под именем любым зло будет злом,
Как и добро останется добром.
Случайность — это математический эквивалент свободы воли.
Сбылись грёзы Ильича,
Он лежит, откинув тапочки,
Но горит его свеча:
Всем и всюду всё до лампочки.
Иногда ты должен побежать, чтобы увидеть, кто побежит за тобой. Иногда ты должен говорить мягче, чтобы увидеть, кто на самом деле прислушивается к тебе. Иногда ты должен сделать шаг назад, чтобы увидеть, кто ещё стоит на твоей стороне. Иногда ты должен делать неправильные решения, чтобы посмотреть, кто с тобой, когда всё рушится.
Перестала ли я Вас любить? Нет. Вы не изменились и не изменилась я. Изменилось одно: моя болевая сосредоточенность на Вас. Вы не перестали существовать для меня, я перестала существовать в Вас. Мой час с Вами кончен, остаётся моя вечность с Вами.
— Маяковский! Ваши стихи не греют, не волнуют, не заражают!
— Мои стихи не печка, не море и не чума!
В гостях хорошо, а дома лучше.
И глупец, когда молчит, может показаться мудрым.
Будь таким, каким хочешь казаться.
В море крутая яхта. На ней весь в белом на палубе стоит хозяин и ловит золотой удочкой рыбу.
Вокруг суетится обслуга — подают на золотых подносах шампанское и икру; обалденные девицы загорают топлес.
Но хозяина ничего не радует — ловится только одна мелочь. Вдруг рядом с яхтой появляется лодка.
В ней бухой в дупель мужик, а в лодке полно рыбы — одна больше другой. Мужик гребёт на утлой лодчонке, песни орёт, всё у него зашибись — жизнь удалась!
Хозяин яхты грустно смотрит на улов мужика и говорит:
— Вот так всегда! Кому-то всё, а кому-то — ни фига!
Я, наверное, так любил,
Что скажите мне в эту пору,
Чтоб я гору плечом свалил, —
Я пошёл бы, чтоб сдвинуть гору!
Я, наверное, так мечтал,
Что любой бы фантаст на свете,
Мучась завистью, прошептал:
— Не губи! У меня же дети...
И в тоске я сгорал такой,
Так в разлуке стремился к милой,
Что тоски бы моей с лихвой
На сто долгих разлук хватило.
И когда через даль дорог
Эта нежность меня сжигала,
Я спокойно сидеть не мог!
Даже писем мне было мало!
У полярников, на зимовке,
Раз, в груди ощутив накал,
Я стихи о ней написал.
Молодой, я и сам не знал,
Ловко вышло или не ловко?
Только дело не в том, наверно,
Я светился, как вешний стяг,
А стихи озаглавил так:
«Той, которая любит верно!»
Почему на земле бывает
Столько горького? Почему?
Вот живёт человек, мечтает,
Вроде б радости достигает...
Вдруг — удар! И конец всему!
Почему, когда всё поёт,
Когда вот он я — возвратился!
Чёрный слух, будто чёрный кот
Прыгнув, в сердце моё вцепился!
Та же тропка сквозь сад вела,
По которой ко мне она бегала.
Было всё: и она была,
И сирень, как всегда цвела,
Только верности больше не было.
Каждый май прилетают скворцы.
Те, кто мучился, верно знают,
Что, хотя остаются рубцы,
Раны всё-таки зарастают...
И остался от тех годов
Только отзвук беды безмерной,
Да горячие строки стихов:
«Той, которая любит верно!»
Я хотел их спалить в огне:
Верность женская — глупый бред!
Только вдруг показалось мне
Будто кто-то мне крикнул: — Нет!
Не спеши! И взгляни пошире:
Пусть кому-то плевать на честь,
Только женская верность в мире
Всё равно и была и есть!
И увидел я сотни глаз,
Заблестевших из дальней тьмы:
— Погоди! Ты забыл про нас!
А ведь есть на земле и мы!
Ах, какие у них глаза!
Скорбно-вдовьи и озорные,
Женски гордые, но такие,
Где всё правда: и смех и слеза.
И девичьи — всегда лучистые
То от счастья, то от тоски,
Очень светлые, очень чистые,
Словно горные родники.
И поверил я, и поверил!
— Подождите! — я говорю. —
Вам, кто любит, и всем, кто верен,
Я вот эти стихи дарю!
Пусть ты песня в чужой судьбе,
И не встречу тебя, наверно.
Всё равно. Эти строки тебе:
«Той, которая любит верно!»