То, что ты видишь и слышишь, в некоторой степени зависит от того...
То, что ты видишь и слышишь, в некоторой степени зависит от того, каков ты сам.
То, что ты видишь и слышишь, в некоторой степени зависит от того, каков ты сам.
Счастье следует просить у Бога, мудрость — приобретать самому.
Чувства можно звёздно окрылить,
Если их хранить, а не тиранить.
И, напротив: горько загубить,
Если всеми способами ранить.
Каждое утро я вскакиваю с постели и наступаю на мину. Мина — это я сам. После взрыва весь день собираю себя по кусочкам.
Свобода ничего не стоит, если она не включает в себя свободу ошибаться.
Ложью называем мы такую мысль, которая берёт исключительно одну какую-нибудь из частных сторон бытия и во имя её отрицает все прочие; ложью называем мы и такое умственное состояние, которое даёт место лишь неопределённой совокупности частных эмпирических положений, отрицая общий смысл или разумное единство вселенной; наконец, ложью должны мы признать отвлечённый монизм или пантеизм, отрицающий всякое частное существование во имя принципа безусловного единства.
Мужчина теряет, если ничего не выигрывает. Женщина выигрывает, если ничего не теряет.
Веду я счёт потерянному мной
И ужасаюсь вновь потере каждой,
И вновь плачу я дорогой ценой
За то, за что уже платил однажды!
Если бы на земле всё было превосходно, то ничего не было бы превосходного.
Психолог беседует с клиентом:
— Как думаете, насколько тяжела эта кружка?
— Ну, это зависит от того, сколько там воды.
— Нет, это зависит от того, сколько её держать. Пять минут — нормально, час — уже тяжело. Тоже самое и с мыслями.
Мы не знаем, протянется ль жизнь до утра...
Так спешите же сеять вы зёрна добра!
И любовь в тленном мире к друзьям берегите
Каждый миг пуще золота и серебра.
Нет таких бездн, где не нашлось бы места счастью, и в этом, наверное, и состоит вся тайна выживания рода человеческого.
В поле чистом серебрится
Снег волнистый и рябой,
Светит месяц, тройка мчится
По дороге столбовой.
Пой: в часы дорожной скуки,
На дороге, в тьме ночной
Сладки мне родные звуки
Звонкой песни удалой.
Пой, ямщик! Я молча, жадно
Буду слушать голос твой.
Месяц ясный светит хладно,
Грустен ветра дальний вой.
Пой: «Лучинушка, лучина,
Что же не светло горишь?»
Три вещи в дрожь приводят нас,
Четвёртой — не снести.
В великой Книге сам Агур
Их список поместил.
Все четверо — проклятье нам,
Но всё же в списке том
Агур поставил раньше всех
Раба, что стал царём.
Коль шлюха выйдет замуж, то
Родит, и грех забыт.
Дурак нажрётся и заснёт,
Пока он спит — молчит.
Служанка стала госпожой,
Так не ходи к ней в дом!
Но нет спасенья от раба,
Который стал царём!
Он в созиданьи бестолков,
А в разрушеньи скор,
Он глух к рассудку — криком он
Выигрывает спор.
Для власти власть ему нужна,
И силой дух поправ,
Он славит мудрецом того,
Кто лжёт ему: «Ты прав!»
Он был рабом и он привык,
Что коль беда пришла,
Всегда хозяин отвечал
За все его дела.
Когда ж он глупостью теперь
В прах превратил страну,
Он снова ищет на кого
Свалить свою вину.
Он обещает так легко,
Но всё забыть готов.
Он всех боится — и друзей,
И близких, и врагов.
Когда не надо — он упрям,
Когда не надо — слаб,
О раб, который стал царём,
Всё раб, всё тот же раб.
Лучше подвергаться несправедливости, чем самим совершать её.