Когда-нибудь ты дорастёшь до такого дня, когда вновь начнёшь читать сказки...
Когда-нибудь ты дорастёшь до такого дня, когда вновь начнёшь читать сказки.
Когда-нибудь ты дорастёшь до такого дня, когда вновь начнёшь читать сказки.
И не дослушаю впотьмах
Неконченную фразу.
Потом в далёких зеркалах
Всё отразится сразу.
В последний раз мы встретились тогда
На набережной, где всегда встречались.
Была в Неве высокая вода,
И наводненья в городе боялись.
Он говорил о лете и о том,
Что быть поэтом женщине — нелепость.
Как я запомнила высокий царский дом
И Петропавловскую крепость! —
Затем что воздух был совсем не наш,
А как подарок божий — так чудесен.
И в этот час была мне отдана
Последняя из всех безумных песен.
Впереди стада идёт круторогий баран с колокольчиком. Овцы уверены, что он знает куда их ведёт. А баран всего лишь желает быть впереди: не пыльно и хороший выбор травы.
С деньгами не так хорошо, как без них плохо.
Улучшить человека невозможно,
И мы великолепны безнадёжно.
Дверь хлопнула, и вот они вдвоём
стоят уже на улице. И ветер
их обхватил. И каждый о своём
задумался, чтоб вздрогнуть вслед за этим.
Канал, деревья замерли на миг.
Холодный вечер быстро покрывался
их взглядами, а столик между них
той темнотой, в которой оказался.
Дверь хлопнула, им вынесли шпагат,
по дну и задней стенке пропустили
и дверцы обмотали наугад,
и вышло, что его перекрестили.
Потом его приподняли с трудом.
Внутри негромко звякнула посуда.
И вот, соединённые крестом,
они пошли, должно быть, прочь отсюда.
Вдвоём, ни слова вслух не говоря.
Они пошли. И тени их мешались.
Вперёд. От фонаря до фонаря.
И оба уменьшались, уменьшались.
На голодный желудок русский человек ничего делать и думать не хочет, а на сытый — не может.
Спокоен ход простых суровых дней.
Покорно все приемлю превращенья.
В сокровищнице памяти моей
Твои слова, улыбки и движенья.
Пусть красота живёт не только ныне,
Но повторит себя в любимом сыне.
Верное средство рассердить людей и внушить им злые мысли — заставить их долго ждать.
Научиться быть артистом нельзя. Можно развить своё дарование, научиться говорить, изъясняться, но потрясать — нет. Для этого надо родиться с природой актёра.
Отношения с детьми не сложились. Придётся рожать до полного взаимопонимания.
Быть абсолютно честным с самим собой — хорошее упражнение.
А время — оно не лечит. Оно не заштопывает раны, оно просто закрывает их сверху марлевой повязкой новых впечатлений, новых ощущений, жизненного опыта… И иногда, зацепившись за что-то, эта повязка слетает, и свежий воздух попадает в рану, даря ей новую боль... и новую жизнь... Время — плохой доктор... Заставляет забыть о боли старых ран, нанося всё новые и новые… Так и ползём по жизни, как её израненные солдаты... И с каждым годом на душе всё растёт и растёт количество плохо наложенных повязок...
Человек, хорошо подготовленный, сохраняет надежду в несчастье и боится перемены судьбы в счастливое время.