Да, прощание всегда тяжело, но возвращение иной раз ещё тяжелее...
Да, прощание всегда тяжело, но возвращение иной раз ещё тяжелее...
Да, прощание всегда тяжело, но возвращение иной раз ещё тяжелее...
Мы давно привыкли к гарантированной однозначности того, что считаем реальностью, и вряд ли способны сколько-нибудь серьёзно отнестись к основной предпосылке магического знания, по которой эта реальность — всего лишь одно из множества возможных описаний мира.
Существует ложь, вошедшая в нашу кровь и плоть... Её называют чистой совестью.
Величественные натуры страдают от сомнений в собственном величии.
В отрыве от истины совесть — не более чем глупость, она достойна сожаления, но никак не уважения.
Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло.
Что интересней на свете стены и стула?
Зачем выходить оттуда, куда вернёшься вечером
таким же, каким ты был, тем более — изувеченным?
Наши желания — предчувствия способностей, в нас заложенных, предвестники того, что мы сумеем совершить.
Надменный и упрямый делает всё по-своему, не слушает ничьих советов и скоро становится жертвой своих заблуждений.
Мы так привыкли притворяться перед другими, что под конец начинаем притворяться перед собой.
Цветов и неживых вещей
Приятен запах в этом доме.
У грядок груды овощей
Лежат, пестры, на чернозёме.
Ещё струится холодок,
Но с парников снята рогожа.
Там есть прудок, такой прудок,
Где тина на парчу похожа.
А мальчик мне сказал, боясь,
Совсем взволновано и тихо,
Что там живёт большой карась
А с ним большая карасиха.
Моя жена совсем от рук отбилась, а от ног не смогла.
Добро уныло и занудливо,
И постный вид, и ходит боком,
а зло обильно и причудливо,
со вкусом, запахом и соком.
Был раб божий, нёс свой крест, были у раба вши.
Отрубили голову — испугались вшей.
Да, поплакав, разошлись солоно хлебавши,
И детишек не забыв вытолкать взашей.
Когда я перестану тебя ждать,
Любить, надеяться и верить,
То я закрою плотно окна, двери
И просто лягу умирать...
Пессимист — это человек, который жалуется на шум, когда к нему в дверь стучится удача.